Разведчики времени
Шрифт:
— Не важно, что я говорил позавчера. Я ее тренирую. Может быть. Если… — он свирепо глянул на Марго, — она будет слушать и учиться.
— Я слушаю! Так покажите мне, уже пора!
— Хорошо. — Кит вздохнул и залпом выпил полстакана воды, пожалев, что это вода, а не что-нибудь покрепче. — Малькольм, который сидит перед тобой, пару раз ходил в разведку.
Малькольм кивнул:
— Ровно два раза. Затем я переключился на работу гида.
Марго оперлась подбородком на сложенные ладони.
— Почему? Малькольм хмыкнул:
— Потому что я хотел дожить хотя бы до тридцати.
— Почему все то и дело твердят, что разведка — это так опасно?
Малькольм посмотрел через стол. Кит лишь пожал плечами, предоставляя Малькольму отвечать самому, —
— Ну что ж, — тихо сказал Малькольм, — потому что так оно и есть. В свое первое путешествие в прошлое я добрался до Врат на четыре минуты раньше, чем охотники за ведьмами. Один из них по инерции пролетел через Врата, и его пришлось вышвыривать обратно, когда они уже закрывались. Если бы Врата не открылись, мне бы пришлось… Ну, это не важно. Во второй раз я чудом избежал затенения — разминулся сам с собой примерно на полчаса. Тогда я поклялся, что ни за что на свете и шагу не сделаю еще раз сквозь неизвестные Врата.
Тут он хмыкнул и потер загривок.
— Впрочем, я рискнул еще один раз сделать это, когда мы спасали упавших в нестабильные Врата в полу, но тогда у меня не было времени остановиться и подумать, я просто прыгнул вниз. Мне повезло. У некоторых из нас, слава Богу, были с собой личные журналы и АПВО, так что у меня хоть есть записи, через какие Врата мы тыркались наугад, чтобы вернуться домой.
— Ладно, дошло, это опасно. Но что значит вся эта муть насчет затенения?
Кит рассеянно постукивал ногтем по своему личному журналу.
— Это значит, что ты не можешь пересечь свою собственную тень. И остаться при этом в живых. Если ты шагнешь через Врата, скажем, в Рим сотого года до нашей эры 24 марта в 2:00 пополудни по солнечному времени, то ты должна ввести в это устройство точные координаты, где и когда ты находишься. Как тебе определить все это, я скоро объясню. Самое главное, ты должна записать, когда точно ты там появилась, где ты появилась, как долго ты там оставалась и когда ты оттуда отбыла. Ты должна хранить записи о том, где и когда побывала. Вот, предположим, что кто-то еще открыл Врата в Центральную Америку, в сотый год до нашей эры, 23 марта. Если ты шагнешь через эти Врата и останешься там до 2:00 по римскому времени 24 марта, то одна из вас исчезнет. Нынешняя ты. Та из вас двоих, что находится в Риме, останется в живых там, в прошлом, но нынешняя, настоящая ты, просто умрет. Ты не можешь пересечь собственную тень. Парадокс не возникнет, потому что ты исчезнешь полностью, навсегда. Марго пожала плечами:
— Мне кажется, этого достаточно легко избежать. Просто не надо пытаться дважды смотреть, как убивают Юлия Цезаря.
Малькольм сказал:
— Это в любом случае невозможно сделать. Оба конца временных линий, образующих Врата, связаны друг с другом. Они движутся с одинаковой скоростью. Если там проходит неделя, то и здесь проходит неделя. Если ты упустишь возможность что-то увидеть, то она будет утеряна навсегда, если только не откроется новая временная линия, ведущая в тот же момент времени. Конечно, если ты попытаешься вернуться обратно, то ты пересечешь свою тень и не увидишь этого — и всего остального — больше никогда.
— Дело в том, — кивнул Кит, — что чем больше ходок в Нижнее Время ты сделаешь, тем вероятнее, что, когда ты в следующий раз шагнешь через Врата в какое-то неизвестное время, ты уже существуешь в нем где-то и когда-то. В конце концов эта вероятность реализуется, и ты погибаешь.
Марго задумчиво покусывала нижнюю губу.
— Значит… вы играете в смертельную рулетку всякий раз, когда шагаете через вновь открытые Врата, потому что вы никогда не знаете, куда — в какое время — они ведут? Зачем тогда вообще возиться со всеми этими записями, если вы все равно можете просто взять и исчезнуть? По мне, уж слишком много мороки, раз вы испаритесь прежде, чем сообразите, что вас прихлопнуло, независимо от того, чем вы напичкали эту штуковину. Я хочу сказать, если вы не знаете, в какое время вы отправляетесь,
Киту пришлось напомнить себе, что Марго очень молода.
— По двум причинам. Во-первых, это твоя работа как разведчика вести подробнейшие записи. Ученые и туристические агентства захотят ознакомиться с любыми данными, которые тебе удастся принести обратно. Во-вторых, если ты не будешь вести журнал, ты можешь случайно убить себя, просто отправившись отдохнуть или попытавшись посетить другую станцию или другие Врата на той же станции.
— Да?! — Марго недоверчиво посмотрела на Кита. Она явно что-то проглядела в своих исследованиях. Марго проклинала библиотеки маленьких городков, средние школы, попечительские советы которых терпеть не могли всякие богопротивные науки вроде «эволюции», и отца, пропивавшего каждый грош, который мог бы пойти на покупку компьютера для связи с большими информационными сетями.
Малькольм кивнул:
— Он прав. Даже гидам приходится быть крайне осторожными насчет этого. Все станции построены достаточно удаленными в прошлое, не позже 1910 года, чтобы люди не могли появиться в том времени, когда они уже родились. Вот почему в находящихся в Верхнем Времени вестибюлях станций вывешены предупреждающие объявления. Вы, конечно, видели плакат по другую сторону нашего Предбанника? «ЕСЛИ ВЫ РОДИЛИСЬ РАНЬШЕ 28 АПРЕЛЯ 1910 ГОДА, НЕ ВХОДИТЕ В ЭТИ ВРАТА. ВЫ УМРЕТЕ, ЕСЛИ ПОПЫТАЕТЕСЬ ВОЙТИ НА ВОКЗАЛ ВРЕМЕНИ». Дата на этом плакате меняется каждый день, чтобы соответствовать относительному временному положению Шангри-ла. Лет десять назад пришлось возбуждать уголовные дела против службы безопасности, когда несколько отчаявшихся престарелых граждан предпочли совершить самоубийство, шагнув через Врата, чтобы избежать смерти от голода или от неизлечимого рака.
— Ладно, я понимаю опасность, — фыркнула Марго, — и я помню телепередачи об этих бедных стариках самоубийцах. Но что это еще за муть насчет возможности умереть, пытаясь попасть на некоторые другие вокзалы или войти не в те Врата на одном и том же вокзале?
— Не думай, что мы просто стараемся тебя запугать, — тихо сказал Кит. — Временное положение любой станции по отношению к абсолютному времени отличается от положения любой другой станции. Вокзалы 17 и 56 абсолютно смертельны для любого обитателя Шангри-ла. Если бы я попытался побывать на ВВ-56, я бы оказался там на прошлой неделе, то есть в тот период времени, когда я очень даже присутствовал здесь, на станции Шангри-ла, которая сейчас находится… — Он взглянул на хронометр, встроенный в его личный журнал. — Которая сейчас находится 28 апреля 1910 года, 22:01:17, по местному — то есть тибетскому — зональному времени. Гидам по прошлому тоже необходимо соблюдать осторожность.
Малькольм кивнул:
— Вот почему гиды стараются специализироваться на маршрутах через очень небольшое число Врат, ведущих из одного вокзала. Я мог бы отправиться на какой-нибудь из других вокзалов и подыскать для себя работу гида, но сначала мне пришлось бы проделать тщательные вычисления, чтобы проверить, какие вокзалы и какие экскурсии для меня безопасны. Лондонские и Денверские Врата здесь, в Ла-ла-ландии, могут быть столь же смертельны. Денверские Врата сейчас открываются в 1885 год, а Лондонские — в 1888-й. Если я попытаюсь сопровождать туриста в Денвер на той же неделе, на которой я уже сопровождал кого-то еще в Лондон три года назад… — Он вздрогнул. — Тогда я нечаянно убью себя. Поэтому мы ведем чертовски подробные записи о том, когда и где мы побывали. Помните ту маленькую визитную карточку, которую вам выдали, когда вы покупали билет в Первые Врата? Ту, в которую были внесены ваши данные, прежде чем вы спустились вниз по времени? Когда туристы пользуются Вратами, их личные карточки кодируются дважды — при спуске в Нижнее Время и подъеме в Верхнее, так что у них остаются записи о том, в каких временных периодах они побывали. Если компьютер обнаружит возможное перекрытие, раздастся сигнал тревоги. Взгляд Марго слегка потускнел.