Разведчики
Шрифт:
Шохин, увидев мелькнувших в темноте комсомольцев, забрал винтовку, патроны, снял с рукава убитого повязку и стал медленно отползать.
Комсомольцев Петр догнал по дороге в деревню Волчья Гора. Они только что остановили встречную подводу.
— Слышишь, дядько, какая там пальба? — убеждал Чубарь, держа под уздцы двух сытых лошадей. — Ночью еще пристрелят тебя.
Юрий стоял у подводы с наганом.
Из кузова легкого тарантаса возница поглядывал то на лошадей, то на Юрия, выжидая момента, когда ударом палки сможет погнать лошадей. Увидев подходившего
— А ну, быдло, брось коней! — крикнул он на Чубаря. — Ой, пан, слава богу, что вы пришли! Вот какие-то байстрюки не пускают в город. Я владелец универсального магазина в Деснянске. А ну, геть! — снова крикнул он и замахнулся, собираясь огреть лошадей.
Шохин быстро подставил винтовку. Возница из всей силы ударил по ней рукой. Взвыв, заерзал в тарантасе.
— Ах ты, сволочь кулацкая! — выругался Шохин. — А ну слазь, паразит! Жаль, пристрелить тебя нельзя — шум поднимется. — Стащив спекулянта с тарантаса, он бросил его на дорогу. — Садись, хлопцы! А ты, толстопузый, не вздумай жаловаться на полицаев. — Лошади рванули.
— Я этого гада и в темноте сразу узнал, — прокричал Юрий Шохину. — Только шум не хотел поднимать. Сволочь, каких мало. С немцами сюда приехал! Сегодня же пожалуется коменданту, что его ограбили полицаи!
— Это неплохо! — засмеялся Шохин. И вдруг почувствовал беспокойство: взрыва-то нет…
Было уже совсем темно, когда подъезжали к Волчьей Горе. Петр вспомнил: Гладыш приказал явиться в двенадцать. Оставалось меньше часа.
— Поворачивай к Десне! — приказал он.
— Отсюда до реки километров восемь и дороги нет, все овраги, лесочки, канавы, — отозвался Чубарь.
— Поворачивай… Поедем, пока возможно.
Впереди, с боков, сзади — всюду непроглядная темнота. Тарантас то подпрыгивал, то кренился, то взбирался на крутую гору.
Чубарь остановил лошадей:
— Дальше надо верхом. Иначе не проехать. Юрко, помогай распрягать.
Шохин старался восстановить в памяти полузабытую местность.
— Сейчас лесок будет, потом яр, потом шоссе… — словно отвечая на его мысли, сказал Юрий. — Между колхозами и выедем.
— Придется, ребята, вам вдвоем на одну лошадь сесть. — Шохин был уже верхом, неясным силуэтом выделяясь на облачном небе. — Переправимся через Десну вплавь на конях.
— Это он правильно. На той стороне безопаснее будет, — шепнул Юрий Чубарю. — Садись впереди.
— А как мы выберемся, когда там с километр все кручи, — в голосе Чубаря было сомнение.
— Кони дорогу найдут, — негромко отозвался Шохин. — Поехали.
— А взрыва-то нет! — напомнил Чубарь.
— Да, взрыва нет, — сказал Юрий. — Я все время об этом думаю.
— Мина не может не взорваться, — послышался голос Шохина, — она проверена. Следы замаскировали?
— Яму под забором не зарыли, — вспомнил Юрий.
— Эх вы, диверсанты! — рассердился Шохин. — Хорошо, что ночь, может, до взрыва и не заметят. А то мина пропадет и немцы насторожаться… Хоть возвращайся.
К Десне добрались минут через сорок. С тихим переливчатым журчаньем струилась
— Темень, хоть глаза повыкалывай! — пробурчал Чубарь, соскакивая вслед за Юрием с лошади.
— Черт его знает, какой здесь берег. Поищу хороший спуск. Держи лошадь. Хоть бы фонарь на бакене увидеть, — передал повод Юрий.
Не прошло и трех минут, как он вернулся:
— Мы за верхним бакеном, против дубовой рощи. Узнал по красному фонарю на мели. Придется плыть вниз по реке. В этом месте на ту сторону не удастся выйти.
— Все равно течением снесет, — сказал Шохин. — Спрячьте в кепки, что есть в карманах, да натяните их поглубже. Плыть в одежде, один — держась за гриву, другой за хвост. Коня не бросайте. Ну, пошли.
Страшно темной ночью переплывать быструю, сильную реку. Берега не видишь, а кажется, что нет ни конца, ни краю водному простору, и течение несет неведомо куда… Лошадь беспокойно пофыркивает, сбиваемая водой. Вот как будто под ее ногами дно, и опять поплыла. Кажется, что плывешь уже очень долго, уже онемела рука, крепче хватаешься за гриву, тело коченеет, сейчас судорога сведет ноги, а из головы не выходит: «Взрыва нет!»
Наконец песчаное дно. Чуть различается берег.
— Да ведь мы за деснянским пляжем, — удивился Юрий. — Вот так отмахали!
— Не разговаривать! — тихо приказал Шохин. — Дорогу к шалашу найдете?
— Найдем!
— Ждите меня в шалаше. Смотрите, чтобы Васыль вас не подстрелил.
Было уже за полночь, когда Шохин коротко докладывал Гладышу об операции в Деснянске. Дед Охрим, ожидавший его прихода, слушал, одобрительно кивая седой головой:
— Нехай земля пухом будет твоему батькови, за то, що вырастыв такого вояку, — с чувством проговорил он.
Узнав о том, что Юрий и Чубарь не зарыли яму, Гладыш обратился к деду Охриму.
— Ефрем Петрович, разведайте утром, был ли взрыв, или немцы нашли мину.
На столе горела плошка с маслом, затемненная консервной банкой. Свет падал лишь на небольшое пространство. Почти весь шалаш тонул во мраке. Одетый в синий комбинезон, Гладыш пристегивал к ремню кобуру с пистолетом:
— Переоденься побыстрее, Шохин, и пойдем. Так, говоришь, комсомольцы твои к Васылю пошли?
— Конешно, товарищ командир, дуже гарно, що ты подальше свою резиденцию выбрав, — продолжал дед Охрим прерванный приходом Шохина разговор, — а тильки скажу тебе — шалаш твий тут, як чиряк на лоби.
— Это так, Ефрем Петрович, но на болото людям незачем ходить. Кто станет бродить по болотной жиже из-за любопытства… Да и лоза нас здорово скрывает, сами видите. Конечно, мы тут временно. К зиме в другое место переберемся. Ну, Шохин, скоро?
— Сейчас. Ноги в мокрые сапоги не лезут!
— Королев, и ты с нами. Все веревки и ремни, какие найдутся, захватить. — Гладыш обвел, глазами шалаш, но в полумраке было трудно что-либо рассмотреть. Собственно говоря, кроме строп от парашютов да поясных ремней, ничего и не было.