Разведёнка
Шрифт:
– Крис, ты еще не развелась, подожди.
– Не вижу смысла ждать. Влас никогда не станет судиться со мной из-за какой-то там маленькой фирмы. Ты мне поможешь? Что молчишь, брат? Или передумал меня в дело брать?
Слышно было, как он недовольно сопит, потом Игорь высказал:
– Ты же не успокоишься, правда? Не хочешь понять, что это опасно?! Не хочешь сидеть на попе ровно и тратить деньги мужа, как все бабы? Обязательно надо искать приключения на задницу!
– Я не могу просто так сидеть дома! Мне
Снова молчание, недовольство повисло в воздухе плотным комом, хоть руками его трогай.
– Хорошо, что ты хочешь? – проговорил он наконец.
– Братик! Я тебя обожаю! – взвизгнула Кристина и тут же сделала невинное лицо, потому что на нее стали оборачиваться.
– Давай пропустим эту часть, говори уже, – смирился Игорь.
И пошел деловой разговор.
Кристине на самом деле нужно было не только жилье. Ей нужно было еще оформить ООО и арендовать офис. Совсем небольшой на первое время, можно даже одну комнату в 15 квадратных метров, но в хорошем «живом» месте, желательно в центре. Пусть даже это будет дороже, чем 150 метров площади где-то на окраине.
– И чтобы рядом был сквер и удобная парковка, – перечисляла она.
– А носки в полосочку тебе не нужно?
– Иди к черту. Не перебивай. Ну и, ясное дело, чтобы квартира была рядом.
– Слушай, Крис, – спросил он. – Это все неделю подождет? Я раньше не смогу вырваться никак.
– А зачем, братик? Не переживай, я прекрасно все сделаю сама, – оживилась Кристина, принимаясь за свой забытый шоколадный торт.
– Так. А в чем тогда заключается моя помощь тебе?
– Не мешать! – выпалила Кристина.
Слышно было, как Игорь крепился, крепился, а потом все-таки расхохотался. Но смех в трубке оборвался как-то сразу, он сказал изменившимся тоном:
– Созвонимся.
И отключился.
Еще когда Надеин оборвал входящий вызов резким:
– Я перезвоню.
Белый почувствовал это. Как будто невидимые жилы натянулись внутри, а зрение вдруг стало острее в разы. Отметил он и то, как изменился у Игоря взгляд. А главное, язык тела, бл***! Пусть на мгновение, но он почуял в нем настороженность и страх. А интуиция говорила только одно.
Потом Надеин мог как угодно изображать безразличие и вальяжную расслабленность. Белый понял, что ему не сидится, но сделал вид, что это его не интересует. Разговор плавно перешел на другие темы, Игорь выждал минут пятнадцать, и только потом сказал:
– Я покурить, – и не спеша направился на балкон.
Паша Белый насмешливо бросил ему вслед:
– Не простудись там.
– Рад, что беспокоишься о моем здоровье, – ответил тот в тон.
Вроде бы, какое ему дело, кому и зачем Игорь будет сейчас звонить? Паша не слышал, о чем говорят, но не отрывал от Надеина
В какой-то момент они встретились взглядами и тот снова резко оборвал разговор. Белый мог поклясться, что Игорь только что говорил с сестрой. Это почему-то взбесило. Он отвел взгляд и с усилием разжал пальцы.
– Секретные переговоры, Игорек? – спросил с усмешкой, когда Надеин вернулся.
И четко отследил, как на секунду встревоженно плеснулась ртуть в его глазах. Однако Игорь не растерялся, а даже как будто развеселился.
– Та… Девушки донимают, – проговорил он и, как ни в чем не бывало, уселся напротив.
Догадка была верна. Белый непроизвольно дернул шеей, отгоняя нечто темное, что заворочалось у него в груди.
Глава 4
Оказывается, как все становится очень просто, когда примешь решение. А уж когда его одобрят, вернее, пообещают не мешать, так вообще открывается второе дыхание и третья молодость. Но это Кристина так, в шутку хмыкнула. Молодость у нее пока что самая что ни на есть первая. Какие ее годы – наполных двадцать пять!
Зато жизненный опыт. Даже то, что она теперь разведенка.
Шоколадный торт продолжил уничтожаться, а кофе был допит. Она заказала еще чашечку. Черного, крепкого, без сахара. И вернулась к размышлениям.
Так вот, в ее теперешней ситуации был особый изюм. Наверное, именно так ощущают себя ведьмы, когда только-только осознают свою силу. Когда уже есть знание о том, из чего состоит этот мир, и нет иллюзий. Но остается свобода, молодость, сила и красота. И главное, при ней ее мозги.
А мозги не должны простаивать, мозги должны работать, ворочать настоящие мужские дела. Кто сказал, кто это узаконил, что женщина должна сидеть на кухне и варить борщи? Какого черта? Она прекрасно могла потягаться с каждым из этих закоренелых мужских шовинистов на их поле. Она видела как движутся деньги, улавливала из воздуха эти комбинации, чуяла нюхом. И после этого пытаться снова загнать ее замуж, как комнатную собачку?
– Извини, мама, – пробормотала она. – Но с этим ничего не выйдет!
Впрочем, она мечтательно повела бровями.
– Во всяком случае, пока я этого не захочу сама.
Однако. Кристина поморщилась и причиной этому был не черный кофе. Отнюдь. Просто сама мысль, что рано или поздно придется объясняться с мамой, вызывала у нее досаду и неприятие.
Наверное, потому что Кристина вела себя как капризный ребенок, который продолжает гнуть свое и упираться, хотя и знала, что была не права. Ведь, если вспомнить, как все начиналось.
Мама сказала сразу, что она совершает глупость.