Разведка боем
Шрифт:
Мужик нормальный, но со связями…
– И я о том, – Блохин усмехнулся и потянулся за своим пластиковым стаканчиком. – Он
сейчас в ГРУ, прикинь, подпол. Особый отдел.
150
– Да там вроде все отделы особые, хотя за десять лет из сержантов-то, хоть и с командирским
ВУС-ом, и сразу на верха, тут без блата не обойтись.
Снова выпили, захрустели корнишонами и вновь начали обсуждать инструкции Капустина.
– Он мне так и сказал, если Лютого в поезде не встретишь,
– Значит, просчитал он нас, братишка. – Боец покачал головой, нахмурился и выглянул в
проход мирно похрапывающего, заполненного неприятным запахом немытого тела, лука и курицы
вагона. – А может и в другом дело. Следил.
– Что, вот так прямо? – Удивился Блохин.
– Да тише ты, люди спят!
– А с каких пор ты решил о покое других заботиться?
– Смешно, но и ты Блоха не ерничай. Сам же знаешь, что будет. Кто-то возбухнет, а я и по
трезвяку-то особых возражений не приемлю, если только они, возражения в смысле от прямого
начальства не происходят.
Вот так и ехали, спуская деньги на алкоголь, да иногда выскакивая в тамбур чтобы
подымить, и даже не подозревая, что за работу припас для них их старинный знакомец.
Семь дней до часа «икс». Вечер. Реальность. Петергоф.
Семен Давыдов никогда не смотрел на мир через призму розовых очков, и был приучен с
самого детства не доверять никому, и ни для кого не делать исключений. Может быть, именно
поэтому его подсознание заставляло своего хозяина играть этакого простачка, способного разве
что убегать да прятаться, не показывая жесткой но замороченной натуры аналитика.
Вот и сейчас, сидя в подвале института и прикидывая, сколько же продержится его цифровая
копия в неизвестном для него мире, Семен не забывал и о себе, а точнее о собственной
безопасности. Решив, что ситуация, в которую он попал, более чем шаткая, Давыдов отчаянно
подстраховывался даже в мелочах. Прежде всего, попав в камеру, каждому арестованному
выделили отдельное помещение, больше похожее на чулан, если бы не раскладушка и ночной
горшок, он внимательно изучил обстановку. Окон в помещении не было, так что прочность
решетки и цементного раствора связывающего прутья, попробовать не пришлось. Обойдя свои
шесть квадратных метров и придирчиво осмотрев каждый шов, каждый кирпичик и
вентиляционную отдушину, а затем, буквально обнюхав тяжеловесную деревянную дверь,
запирающуюся снаружи на стальной засов, Семен окончательно и бесповоротно вынес
неутешительный вердикт. Он в тупике.
Затем, Семен и вовсе перестал вести себя как обычный напуганный обыватель. Сняв с
правой
придирчиво её осмотрев, отложил в сторону. После, скинув куртку, аналитик стянул через голову
футболку и особо не утруждаясь, разорвал её на две половины, которые не спеша намотал себе на
руки. Взяв в руки струну, Давыдов встал и отчаянно заколотил босой ногой по двери.
– Помогите, задыхаюсь! – Завыл он не своим голосом. Да так убедительно завыл, что рухнул
на пол и забился в агонии, пуская изо рта пену. Через некоторое время загромыхал засов и на
пороге камеры появился один из чернорубашечников, что еще больше раззадорило аналитика.
Выгнувшись дугой и забулькав горлом, Семен заколотился на полу, изображая все возможные
приступы эпилепсии в одном лице и вдруг, рванув вверх, одним четким выпадом ударил в горло
охранника, ломая тому кадык. В глазах здоровяка отразилось удивление, смешанное с испугом, но
тонкая острая струна уже впилась в горло, а Давыдов, показывая чудеса силы для столь хлипкого
на вид мужичка, уверенно отправлял неприятеля на тот свет. На всю операцию хватило и десяти
секунд, и по их истечении Давыдов стал обладателем глока, двух обойм с патронами и магнитной
карты-пропуска. Оставался сущий пустяк, выбраться из помещения и дать сигнал своим. Взвод
спецназа ФСБ уже битый час прикидывался ветошью по кустам вокруг института и только и ждал
приказа своего командира.
Да, Семен никогда не был аналитиком, точнее это не было его основной профильной
специальностью. Разрабатывал капитан Давыдов Новый рубеж уже полтора года и пришел к
неутешительным выводам. Информации в его руках была масса, руководство ярилось,
предполагая, что это проект смежных ведомств, и из Семена буквально жилы Москва тянула.
Положь нам, мол, сырцы рубежа на тарелочку, да в кратчайшие сроки. К операции по внедрению
Давыдов готовился тщательно и осторожно. Шаг за шагом, он выяснял все возможные подступы,
151
но неизменно утыкался в глухую стену, и вот ему, наконец, свезло. Аналитики центра ФСБ вывели
психотип жертв, попадавших под странный и пугающий эксперимент, и задача оказалась настолько
простой, что капитану стало обидно. В итоге Курехин чуть было не спутал карты, но слава богу
все обошлось, и как теперь обстояли дела у его электронного двойника, Семен решительно не
знал. Впрочем, становиться идиотом ему тоже не хотелось, но шанс внедрения был единственный, и воспользоваться им он был обязан. На институт капитан особо не рассчитывал. Помещения эти