Разведка боем
Шрифт:
МВД при исполнении, что вдвойне плохо. Так, извини, я тебя перебил. Ты, кажется, предлагал
договориться?
– Не докажете, – вдруг пошел в отказку ранее готовый на сотрудничество господин
Ханкишиев. – И пошел бы ты, мент, со своими обвинениями. Ничего тебе не скажу. Адвокату хочу
позвонить.
38
– Твое право. – Улыбнулся Всеволод. – Но помни, пока ты к нему дозвонишься, пока он
приедет, времени ой как много пройдет. Как ты думаешь, где у нас обычно
до того как их посетит адвокат? Правильно, как раз там, где сидят те самые парни, о которых я
говорил, и тут у тебя два выхода: либо ты поешь как на духу и выходишь на свободу с чистой
совестью, либо, извиняй, но я предупреждал.
Минуты ожидания, пока Ханкишиев шевелил мозгами, прикидывая варианты отступления,
тянулись бесконечно долго. Всеволод успел заварить себе крепкого черного чая, достать из ящика
стола пакет с бутербродами и даже ополовинить его, когда Арик наконец прокашлялся и призывно
помахал рукой.
– Что тебе? – Курехин оторвал взгляд от пустого дела и с недовольством глянул на
задержанного. – Адвоката?
– Не глумись, мент, – хмуро выдал Арик. Всеволод благоразумно пропустил «мент», отставил
стакан с чаем и скрестил руки на груди. – Все расскажу. Пришли люди, хорошо одеты, дорогие
часы, крутые тачки. Сами тоже не лапотники, и все европейцы. Европейцы, понимаешь? То ли
шведы, то ли еще кто, я в них не бельмеса. Сказали, Арик, вот тебе десять тысяч евро. Если
будешь держать язык за зубами, а документы на контору в порядке, будешь получать ежемесячно
вдвое больше. Я им, значит, отвечаю, мол, если вы такие честные, то чего вам самим контору не
открыть.
– А они?
– Засмеялись. Говорят, не твое дело. Хочешь легкие деньги, так, не задавай тяжелых
вопросов.
– Дальше.
– Дальше оборудование какое-то ввозили, я еще на таможне принимал.
– Небось, и документы остались? – Бросил пробный камень Всеволод, и тут же был
вознагражден утвердительным ответом.
– Все у меня осталось, – закивал как китайский болванчик гражданин Ханкишиев. – Все до
последнего чека.
– И где они? – Осторожно поинтересовался майор.
– В сейфе.
– И где тот сейф?
– Да дома у меня. Если отпустишь, покажу.
– Ну, ты особенно-то события не форсируй, – чувствуя, что инициатива окончательно
перешла в его руки, бодро заявил Курехин. – Ты говори пока, а там уж решим, отпускать тебя или в
обезьянник сажать.
– Каждый месяц ко мне приезжает человек, один из этих, из бизнесменов.
– Сам?! – Ахнул от такого известия майор.
– Да. Они вроде как с наличными больше дружат. Картам и банковским счетам не
как впрочем, и любой электронике. Мобильников нет, ноутбуков тоже не заметил. У одного только
наушник в ухе торчал, но мне кажется, это был слуховой аппарат.
– Кажется ему, нехристь. – Усмехнулся майор.
– Так мне продолжать? – Поинтересовался Арик.
– Валяй, гражданин подозреваемый, все как на духу.
– Каждого двадцатого числа…
– Так это же? – Всеволод оглянулся на календарь и губы его расплылись в довольной улыбке.
Он даже позабыл о ссадине на голове и о том, что по возвращении домой ему предстоит новый
серьезный разговор. Появилась первая ниточка. Нет, конечно, Петрыкин, изведя банку
растворимого кофе и став похожим на мультяшного программиста, нарисовал схему внедрения и
распространения электронной заразы, но эта зацепка была живая. Код не обманешь, не подкупишь, ему невозможно угрожать или причинить боль. Человек же легко поддавался на все
вышеперечисленное, а Всеволод знал, как разговаривать с людьми. Арика он мог расколоть
гораздо раньше. Ханкишиев был труслив и сторонился любой проблемы, а о жадности его ходили
легенды. Человек в дорогом костюме, избегающий современных гаджетов, мог оказаться крепким
орешком, но дело касалось лично майора, и в средствах он церемониться не собирался.
– Свести вас? – Увидев проблеск надежды в задумчиво-мечтательном лице оперативника,
Арик воодушевился.
– Не то чтобы свести. До двадцатого посидишь в одиночке. Попробуй пикнуть только…
– Но…
39
– Ни каких но. Мне не нужно твое внезапное бегство. Можешь потом писать на меня кляузы,
натравливать свою диаспору и менять соль с сахаром местами, но все это после двадцатого.
– А много они убили? – Вдруг проявил странный интерес к происходящему Ханкишиев.
– Достаточно. – Отмахнулся Всеволод. – Дома кто есть, кто в состоянии сейф открыть?
– Жена, – неуверенно признался Арик. – Но она кода не знает, как впрочем, и все остальные.
– Диктуй код. – Пожал плечами Курехин. – Скатаемся, посмотрим. Документы точно там?
– Всевышним клянусь!
– Ну, ты смотри у меня. – Майор кровожадно оскалился и покачал головой. – Если соврал…
Квартира встретила Семена привычной тишиной. Жил он один, животных не имел, да и
обзаводиться семьей не спешил, и теперь попав в щекотливую ситуацию, задумался о своей жизни.
– Вот так и буду, бобылем, последние две недели, – бубнил он, вытаскивая из холодильника
замороженную пиццу. – Все люди как люди, дети там, жены любимые. Чем я, спрашивается, плох?