Разведка боем
Шрифт:
Потом инструктор равнодушно курил, пока она приводила себя в порядок у него за спиной, но тоже на глазах Андрея. Ушли они с площадки порознь.
И еще Новикову показалось, что, одеваясь, она будто бы с опаской взглянула через объектив бинокля прямо ему в глаза. Неужели что-то почувствовала? А что, вполне. Заряд эмоций тогда от него исходил колоссальный.
Мало того, что Андрей вообще впервые наяву наблюдал известный процесс, так ведь и разочарование в женщинах он испытал тоже впервые в жизни!
Вот и сейчас он едва-едва удержал себя в руках. Но опыт и самодисциплина
И еще – он догадался, что воспоминание старательно стертого из памяти эпизода было далеко не случайным.
Сильвия поняла, что прием не сработал.
Вздохнула, чуть откинулась назад, опершись рукой о шкуру и поведя плечами.
– Ты что, мой дорогой князь, настолько моногамен? Моногамен, как осел? – Сильвия презрительно скривила губы. – Твоя Ирина, думаешь, идеал женщины, и ты не желаешь проверить, так ли это?
Новикову стало легко на душе. Партнерша совершила очередную ошибку, избавляющую его от вполне естественных в данной ситуации буридановских терзаний.
– Отнюдь и отнюдь, май бьютифул леди. Совсем не в моногамности дело, тут я как раз вполне свободомыслящий индивидуум, и тем более не в Ирине…
– В чем же тогда?
– А в тех же, мною упоминавшихся словах Антона. Не делай того, что выглядит немотивированно. А твой жест к таковым и относится. Не верится мне отчего-то, что такая женщина, как ты, вдруг воспылала неудержимой страстью… Да если бы так случилось на самом деле, все равно… Потом – я действительно боюсь потерять в твоих объятиях голову. Настолько, что ты сможешь внушить мне любые мысли и поступки.
– Вот ты о чем, – протянула Сильвия со всей доступной ей степенью иронии в голосе. – Ловушки сознания. Поверил, значит? И в то, что я по-прежнему веду свою игру, тоже веришь? Как же мне тебя разубедить? – Она переменила свою неудобную позу на более свободную.
– Вот этого я более всего и хочу. Сумеешь – нам с тобой куда легче станет общаться.
– Но разве я еще не доказала свою лояльность? Я все проиграла, искренне перешла на вашу сторону, три месяца мы союзники, да и вообще деваться мне просто некуда. Ирине же ты веришь безоговорочно… А чем она лучше меня?
Новиков на всякий случай встал, смотреть в упор на как бы между прочим поигрывающую самыми выразительными частями своего эталонного тела, то вызывающе, то печально улыбающуюся Сильвию ему было трудно. Отошел к окну, за которым медленно растворялся в вечерней дымке не по-русски изысканный пейзаж.
– Ничем, наверное. Кроме десяти с лишним лет близкого знакомства. А тебе поверить? Я и верю в допустимых пределах. Знаешь, на меня вредно влияет наш российский исторический опыт. Сам не знаю, отчего так происходило и происходит, но… Америка и Англия умеют побежденных противников делать зависимыми, но искренними друзьями. Германию взять, Японию, даже Индию и другие бывшие колонии. Россия же всегда получала в лице побежденных и даже бескорыстно спасенных государств тайных врагов, только и ждущих случая. Турция, Восточная Европа, Кавказ, Средняя Азия… Нам слащаво улыбаются, по мере сил предают и всегда готовы воткнуть нож в спину. Наверное,
– Ты хочешь сказать, что и я…
– Почему – хочу? Я уже сказал…
Сильвия окончательно помрачнела, легко вскочила на ноги, но и тут рассчитанно помедлила перед тем, как снова скрыть свои прелести алой тканью. У стойки бара налила себе розового джина, бросила в стакан пять или шесть кубиков льда. Но разочарованной она не выглядела. Скорее – сосредоточенной на каких-то новых мыслях.
– Может быть, нам с тобой все же есть смысл и способ договориться? – сказала она, сделав маленький глоток.
– О чем?
– Да все о том же, господи! Как вы мне надоели с вашей славянской подозрительностью и византийским стилем мышления. Вечно ищете врагов вокруг и готовы месяцами толочь воду в ступе там, где достаточно нескольких конкретных пунктов соглашения и джентльменского слова.
Андрей улыбнулся поощрительно и сочувственно.
– Ведь ты же телепатка и экстрасенска, разве нет? Неужели не видишь, что я сказал тебе все, что знал и думал? Так, может, хватит? Давай договоримся, если есть о чем, или плюнем на все, допьем свои бокалы и завтра уедем в Лондон…
Сильвия опять глубоко вздохнула.
– А в то, что я просто захотела провести с тобой ночь любви, ты все же не поверил?
Новиков неопределенно дернул плечом.
– Ну, может быть, ты об этом еще пожалеешь… Поскольку сам не знаешь, сколь многое рискуешь потерять.
– Догадываюсь, – успокоил ее Андрей. – Тем более ничего ведь не решено окончательно. Ты же вот ходишь вокруг да около, словно тебе, по известной русской поговорке хочется… и того, и другого сразу. Так давай, решайся.
– Я уже давно решилась и прямо сказала об этом. А ты все время верил Антону. И даже сейчас продолжаешь меня подозревать в каких-то коварных замыслах. А все обстоит совсем не так… Ты мне действительно очень симпатичен, как человек и… как мужчина тоже. Мне показалось, серьезные разговоры на сегодня закончились, вот и решила предложить тебе слегка рассеяться. Ты же… – аггрианка безнадежно махнула рукой. – Только зря ты ждешь сейчас каких-то откровений, страшных тайн и контрактов, подписываемых кровью. Я хотела сказать тебе одно – не повторяй ошибок, которые почти невозможно исправить. Вынужденный союзник нередко хуже врага. Я вот ощущаю себя природной англичанкой и все-таки убеждена – по смыслу и логике истории в первой мировой России следовало бы воевать на стороне Германии. Улавливаешь аналогию?
– Даже в большей мере, чем ты имеешь в виду. И что из этого проистекает? Что впереди война под номером два? Тогда намек не по адресу.
Сильвия досадливо закусила губу.
– Да не ходи ты вокруг да около. Давай попросту – ты предлагаешь наш с тобой союз против Антона? – Новиков решил взять инициативу в свои руки. – И какова будет его цель?
– Что такое Антон? Сам же был там и все видел… – она указала пальцем в потолок.
– Значит – сразу против его «хозяев»? – Андрей даже и не удивился. Он давно ждал, что рано или поздно Сильвия предложит нечто подобное.