Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента.

Гуревич Анатолий Яковлевич

Услышав эти суждения, я спросил Либертас и Харро, слышали ли они очень забавный анекдотик, рассказ по поводу успехов немецкой пропаганды, проводимой на уже захваченной вермахтом территории Советского Союза? Не дожидаясь ответа, я рассказал, что сам слышал уже неоднократно:

Если бы русские хотели правильно оценить результаты немецкой пропаганды, направленной против Советской России, в первую очередь, широко распространяемую непосредственно на оккупированной немецкими войсками территории, они должны были бы удостоить высокой правительственной награды вдохновителя этой пропаганды доктора Геббельса. Именно «удачная» геббельсовская пропаганда успешно поднимает советский народ на защиту своей Родины, на борьбу с агрессором!

Либертас и Харро, услышав этот пересказ распускаемых на Западе слухов,

помолчали немного, и Харро отметил, что в этом народном сказании есть, безусловно, вполне оправданный смысл. Аппарат Геббельса, стремясь поднять дух немецкого народа, часто придумывает весьма неудачные, ни на чем не обоснованные истории и историйки, а они как раз и могут вызвать обратную реакцию не только в стане противника, но и у собственного народа.

Сидя за столом, ведя общие разговоры, я внимательно наблюдаю, больше того, пытаюсь изучить своих собеседников. Напротив сидит Харро Шульце-Бойзен. К сожалению, я знаю о нем очень мало, но он к себе располагает. Да, о нем потом скажут очень много хорошего. Отметя, что он великолепный человек, может служить непревзойденным персонажем блестящего романа. Так характеризовали его многие из тех, кто его знал, многие его друзья. Действительно, у него было не только красивое, открытое, но и очень энергичное, принадлежащее человеку, словно сошедшему со страниц романа, лицо. Стройная фигура. Не знаю, но мне показалось или действительно у него были голубые глаза. Смелый человек. За его внешностью скрывался проницательный политик. Примерно так отозвался о нем его соратник, писатель Грюннер Вайзенборг, о чем я прочел много лет спустя.

Другой единомышленник Харро констатировал, что холодный огонь, горящий в его глазах, крупный худой подбородок могли принадлежать только натуре, которая не остановится ни перед чем!

Мы совершенно спокойно сидели за столом и пили вкусный, настоящий, а не эрзац-кофе и мирно разговаривали. Посторонний наблюдатель никогда не мог бы подумать, что рядом сидят резидент советской разведки в Бельгии, прибывший в Берлин по заданию «Центра» для восстановления связи между патриотической антифашистской организацией, и руководитель этой организации со своей женой.

Продолжая наш общий разговор, я смотрю на Либертас. Должен признаться, что дома она представляется мне еще более привлекательной, в красивом, хорошо сидящем на ней платье, подчеркивающем ее прекрасную фигуру. Она действительно красивая, у нее умное и ласковое лицо. Очень хотелось бы знать и о ней, и о Харро, побольше, по мое положение не позволяет задавать какие либо вопросы.

И эти люди, которых я впервые увидел в Берлине, сейчас разговаривают со мной на различные темы, но явно интересующие их именно для того, чтобы определить конкретно, что происходит в мире, что им самим надо сделать, чтобы спасти свою родину, свой народ, обеспечить мир на планете.

Неожиданно, обращаясь ко мне, Харро задает мне вопросы, на которые подчас мне нелегко дать ответ. К числу подобных относится и такой:

Объясните нам, мой друг, конечно, если вам самому это ясно, как все же получилось, что Советский Союз не верил, что Гитлер готовится в нарушение подписанного между Германией и СССР 23 августа еще 1939 года договора о ненападении коварно напасть на него. Мне известно, что сообщения о готовящейся агрессии направлялись в Москву по разным каналам. Об этом сообщали советские дипломаты и многие друзья Советского Союза, об этом за несколько месяцев до начала войны на Восточном фронте сообщали в Москву и мы. В чем же дело? Почему открытое нападение вермахта оказалось для Советского Союза неожиданностью?

Мне было трудно ответить на этот столь остро поставленный вопрос. Я сам себе неоднократно задавал его. Ведь я не мог забыть о том, что еще в 1940 г., после возвращения в Брюссель из Швейцарии, где у меня состоялась встреча с нашим резидентом Дора, Шандором Радо, по его поручению я лично сообщал в «Центр» о том, что в дипломатических кругах, близких к Лиге Наций, усиленно поговаривали об активности, развернутой Гитлером, к новому походу на Восток. Ведь уже тогда Дора просил меня сообщить, что в горах замечена подготовка лыжников, несомненно, для того, чтобы они успешно могли действовать в зимних условиях на территории Советского Союза. Все это я докладывал

письменно через Большакова «Центру» еще до начала фашистской агрессии на Западе, в том числе и против Бельгии.

Говорить обо всем этом, о моих сомнениях другу, рискующему здесь, в центре Германии, своей жизнью, жизнью жены и многих других участников антифашистской борьбы, другу, смотрящему на Советский Союз как на силу, способную спасти человечество от всеобщей гибели, мне просто не хотелось, больше того, было нельзя. Пришлось кратко изложить те мысли, которые у меня самого возникали при обдумывании многих вопросов, связанных с военными действиями на Востоке. Вот коротко, что я счел возможным сказать: «Советский Союз никогда не нарушал своих договорных обязательств, и это тем более в таком ответственном деле, как в вопросе мира и войны. Не забудьте, что Владимир Ильич Ленин в одном из первых декретов, подготовленных им для молодого, первого государства рабочих и крестьян, провозгласил мирную политику, борьбу за мир. Я думаю, что имеющиеся у вас книги, в том числе сочинения В. И. Ленина, дал и вам возможность изучить детально этот вопрос.

Подумайте и над другим. Вы не будете отрицать того, что именно Гитлер осмелился вскоре после прихода к власти выступить конкретно против Версальского договора, решившись на ремилитаризацию Германии только потому, что он чувствовал, что империалистические государства стремятся сохранить Германию как санитарный кордон против коммунизма. Доказательством этого является то, что они принесли вопреки, возможно, своим собственным интересам в жертву Испанию, а затем Австрию, Чехословакию и Польшу. Все это было предпринято только для того, чтобы направить гитлеровские армии на Восток, против Советского Союза. Даже в период "сидячей войны", Гитлер не терял надежды заключить с Западом мир. Он знал, что своим походом на Восток заслужит себе прощение за небольшую "шутку", за желание припугнуть Великобританию и Францию. Разве не твердая вера в то, что нацистам удастся заключить мир с этими странами, оправдывает решение Гитлера подвергнуть риску своего ближайшего друга Рудольфа Гесса?

Дорогие друзья, подумайте над тем, что было бы с войной, если бы Гитлеру удалось доказать, что в СССР проводится мобилизация, на границах скапливаются армейские части, что именно Германия первой становится жертвой коммунистической агрессии. Трудно, конечно, утверждать, но можно предположить почти с полной уверенностью, что, возможно, вместо антигитлеровской коалиции возникла бы антисоветская коалиция. Не следует забывать, что сейчас в антигитлеровской коалиции на стороне Советского Союза выступают империалистические державы, то есть те державы, которые начиная с 1917 года натравливали на него Германию, а со времени прихода к власти Гитлера усилили свою политику возрождения мощной в военном отношении Германии и поощрения его планов агрессивных действий на Востоке. Не исключена, таким образом, возможность того, что при концентрации наших войск на границе Гитлеру удалось бы доказать агрессив ность Сталина, а следовательно, и необходимость создания объединенных сил стран Запада в намечаемой им агрессии».

Либертас внимательно смотрела на Харро, видимо, наблюдала его реакцию на мои слова. Харро же, дослушав, тут же сказал: «Вы правы, все могло быть совершенно в другом свете. Мы тоже, тщательно анализируя весь ход событий, приходили к заключению, что Гитлер не терял надежды, что к его высказываниям, в том числе и в книге "Майн кампф", и к проводимой пропаганде отнесутся на Западе с доверием. Это значит, что ему поверят, будто именно Сталин хочет завоевать всю Европу, а затем и весь мир, а он, Гитлер, принимает все меры к тому, чтобы не допустить претворения в жизнь этих коммунистических планов. Он рассчитывал на то, что на его сторону встанут многие государства Запада, а это должно было привести к созданию антисоветской коалиции. Однако сейчас все взоры обращены на Советский Союз, на его народ, решительно вставший на защиту своей Родины и свободы, народ, героически сопротивляющийся агрессивным силам фашизма, которые с такой легкостью завоевали почти всю Европу. Веру в могущество Советского Союза сейчас выражают многие народы. Что касается нас, немецких антифашистов, то мы считаем, что, начав агрессию против Советского Союза, Гитлер сам себе подписал смертный приговор».