Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента.
Шрифт:
Мы начали готовиться к отъезду. В Париже у меня не было никаких дел. Это было очень кстати – иметь свободное время. Хотелось еще раз ознакомиться с прекрасным Парижем. Посещением многих исторических мест подтвердить все то, что я знал об этом всемирно известном городе, много лет уже тщательно изучая французских классиков и современных писателей в подлинниках или в переводе на русский язык. Мне, как всегда, очень помогали Николай Николаевич и его жена.
И вот настал день отъезда домой, на Родину. В поезде нас должно было быть трое. Невольно казалось, что наши высококачественные, недавно приобретенные часы замедлили ход. Нам очень хотелось побыстрее прибыть
Парижский вокзал. Поезд подан. На этот раз нас никто не провожал, не следовало подчеркивать нашу «значимость» перед проводником и другими попутчиками, для многих из которых пунктом назначения была Германия. Нельзя было исключать возможности, что среди пассажиров находились те, кто враждебно относился к Советскому Союзу и к нам, его гражданам.
Последнее прощание с городом, городом нашей детской мечты, с его многими достопримечательностями, и в первую очередь Эйфелевой башней и собором Парижской Богоматери, Триумфальной аркой на площади Звезды (теперь площадь де Голля. – Л.Г.), площадью Бастилии, Гранд-оперой и т.п.
Поезд тронулся. Мы не можем оторваться от окон, внимательно наблюдаем за простирающимися перед нами замечательными ландшафтами. Любуемся и теми зданиями станций, встречающихся на нашем пути. Нам предстояло проехать по территории Франции, Бельгии, Германии и Польши.
Мы отлично понимали, что вряд ли нам еще придется побывать в этих местах. Прожив некоторое время в беспокойной обстановке за рубежом, верилось, что в дальнейшем мы будем рядом с нашими дружными семьями. У кого еще не было собственной семьи, казалось, что уже настало время задуматься и над этим вопросом.
Бельгию мы знали мало. Четко не могли себе представить, что она и ее парод представляют собой. Через ее столицу мы должны были проехать в Берлин, а затем через Варшаву, с пересадкой на поезд, уже на территорию Советского Союза.
Самое большое впечатление на нас произвел вокзал в Берлине. Вернее, то, что мы увидели во время нашей остановки в столице Третьего рейха. На вокзале было много народу. Это не могло нас особо поразить, ведь это столица большого европейского государства. Нас поразило то, что большинство находящихся на платформах были одеты в военную форму, а у некоторых, почему то были погоны только на одном плече. Были и люди в черной форме. Что бы это могло значить? Ответить на этот вопрос мы, естественно, в то время еще не могли.
Во время стоянки поезда чувствовали себя настороженно. Ведь мы были в стране, где господствовала Национал-социалистическая рабочая партия Германии (НСДАП), по существу, самая мощная фашистская партия. Сразу хочется внести некоторую ясность. В 1936 г., по имеющимся статистическим данным, в 20 европейских странах существовало 49 фашистских организаций. Поговаривали даже о том, что наступил «век фашизма», и о возможности создания «фашистского интернационала».
Покинув Берлин, мы немного успокоились, но полностью тревога нас не покидала: предстояла повторная проверка паспортов и багажа на границе между Германией и Польшей. Невольно вспоминался рассказ Николая Николаевича о том, что перед тем, как с нашей стороны были прекращены транзитные поездки советских граждан через Германию, и в первую очередь добровольцев-интернационалистов, фашистами допускался ряд провокаций, вплоть до того, что отпарывали подошвы на обуви, с тем чтобы проверить, не помещены ли там какие-либо разведывательные, направленные против рейха материалы.
Поездка прошла спокойно, вагон был весьма комфортабельный, проверка на границе прошла без всяких эксцессов. Мы оказались в Польше. В Варшаве
Мы решили воспользоваться кратковременным пребыванием в Варшаве и осмотреть город. На вокзале и на подходах к нему мы увидели с большим вкусом одетых женщин и мужчин в хорошо сшитых костюмах. Это в последующие годы подтвердило рекомендации пользоваться в Бельгии и даже во Франции при пошиве одежды услугами польских портных, число которых в этих странах резко увеличилось после оккупации немцами Польши.
Мы сели в наш вагон. Мы удивились неряшливостью занятого нами купе, а особенно вагону ресторану, они резко контрастировали с предыдущим. Нет, это не вызвало у нас возмущения, а, скорее, только улыбку.
Оказавшись в вагоне-ресторане, мы решили пообедать. Трудно себе представить, с какой радостью мы заказали, в первую очередь, наш любимый борщ, а также настоящий черный хлеб, по которому мы так соскучились. Уплетая все с удовольствием, мы были в неописуемом восторге и даже решились прикоснуться к рюмочке, опять-таки отечественной, водки.
Пересекли границу... Встретились с нашими родными пограничниками и таможенниками. Думаю, что имею право от имени нашей тройки, возвращающейся на Родину, честно заявить, что нам очень хотелось обнять и поцеловать таможенников и пограничников, а быть может, даже, став на колени, поцеловать нашу любимую, нашу родную землю.
Удивило и проявленное по отношению к нам работниками Наркомата обороны СССР внимание. На границе каждый из нас получил, уже не смогу точно вспомнить, в каком размере, денежный перевод. Именно эти деньги обеспечили нам возможность воспользоваться услугами вагона- ресторана и приобрести свежие газеты.
Итак, поезд приближает нас к Москве. Для нас это был один из самых счастливых дней. Какое счастье оказаться у себя на Родине.
Лично я думал, что, отчитавшись за свои действия во время двойного моего пребывания в Испании, я вскоре вернусь домой к уже далеко не молодым родителям, ведь отцу было уже около семидесяти лет. Не менее важным я считал для себя продолжение учебы в институте.
Пользуясь городским транспортом, мы приблизились к Гоголевскому бульвару и пешком проследовали к тому же зданию, в котором получили в свое время «путевку» добровольца-интернационалиста для участия в национально революционной войне в Испании.
Необходимые для входа в здание пропуска уже были заказаны на наше имя в бюро пропусков. Нас принял командир РККА с тремя шпалами на петлицах. Теперь это означало бы полковник. Беседа была не особенно продолжительной. Принимавший нас товарищ поздравил с благополучным возвращением и с представлением к правительственным боевым наградам. Об этом сказал на приеме и комдив Гендин. Правда, этой правительственной награды я, как и многие другие, вернувшиеся из Испании во второй половине 1938 г., не получил. Уже после Великой Отечественной войны нам объявили, что по распоряжению лично И.В. Сталина в связи с «поражением» Испанской Республики и «победой» Франко всем, не получившим еще ордена, в выдаче отказано. Это был первый случай, когда справедливость правительства нашей страны по отношению ко многим из нас, в том числе и ко мне, «восторжествовала». Известно, что в начале событий в Испании наши добровольцы, только прибыв в Испанию, уже награждались как минимум орденом Красной Звезды.