Разведка и контрразведка
Шрифт:
Впрочем, и русские в это время неплохо обслуживались агентурной разведкой. 5 июля прибыли первые эшелоны германских войск, переброшенных с западного фронта, а уже 9 июля из Петербурга была отправлена незашифрованная радиограмма:
«Для создания ударной группы против нашего наступления германцы перебросили с западного фронта на восточный 12 дивизий».
Хотя у русских имелось достаточно времени для парирования удара, начавшегося только 19 июля, все же они не выдержали натиска более сильного противника и понесли решительное поражение. С трудом восстановленная дисциплина не смогла выдержать морального воздействия большого наступления, поддержанного мощной артиллерией. На пассивных
Правда, кое-где она встречала отпор. Так, например, 1 июня был захвачен наш переводчик прапорщик Могетич, 6 июля было совершено нападение та нашу разведгруппу, во время которого погиб лейт. Гербст. Все же, в большинстве случаев, удавалось вступать в переговоры с русскими делегатами. Последние, между прочим, сообщали, что Керенский безуспешно пытался уговорить 9-ю армию принять участие в наступлении. Мы узнали также о создании выборных «летучих боевых комитетов», которые вмешивались в работу штабов и подчас оттеняли приказания офицеров. {33}
Благодаря радиоразведке, воздушной разведке и показаниям пленных, можно было систематически проследить путь отступления [197] русской 11-й армии, за которой вскоре порадовали 7-я и 8-я армии. Явно заметна была деморализация целых войсковых соединений. 27 июля радиоразведка побила рекорд: было дешифровано 333 радиограммы, большей частью оперативного характера. На следующий день русские ввели новый, 26-й шифр, но через сутки он был раскрыт, так как русские еще раньше выдали метод транспонирования.
Тем временем, 23 июля, противник начал для облегчения отхода наступление на север, под Двинском, и на юге, с участием восстановленной 1-й румынской армии. Наша разведывательная служба своевременно предупредила командование об этом наступлении. Успехи, достигнутые румынами, благодаря наличию большого числа французских офицеров, в общем масштабе значения не имели. Все же контрнаступление маршала Макензена, начатое 6 августа, не смогло оттеснить южный фланг неприятельского фронта.
Таким образом, эта кампания закончилась освобождением всей восточной Галиции и Буковины, за исключением юго-восточной части последней. Ее результаты привели к убеждению, что с этого момента русских можно больше не считать способными к наступлению. Благодаря радиоразведке, была установлена в тот же день начавшаяся перегруппировка на юго-западном фронте, и в течение одного дня была выяснена их окончательная новая группировка.
Глава 36. Оценка разведывательной службой обстановки, создавшейся к моменту мирного выступления папы
В связи с развалом русской армии, опубликованное 1 августа 1917 г. предложение папы римского о мирном посредничестве приобрело крупное значение. Стремление кончить войну распространилось по всему миру. Открытие парламента, амнистия и успехи на фронте не произвели впечатления на широкие массы населения Австро-Венгрии, вследствие продолжавшегося ухудшения бытовых условий и тяжести кровавых потерь. Обращение же папы встретило живой отклик. По сведениям главного командования, продовольственное положение было неудовлетворительным, особенно в Далмации и Истрии, где уже были зарегистрированы случаи голодной смерти. Даже в благословенной Венгрии, после израсходования последнего [198] урожая, стал ощущаться острый недостаток в продуктах. Впрочем, хорошие результаты обмолота нового урожая в середине июля 1917 г. подняли настроение.
Итальянцы, чрезмерные притязания которых на территорию Австрии были серьезной помехой миру, находились, по сведениям нашей агентуры, в весьма плачевном положении. После неудачного десятого сражения на Изонцо усталость от войны значительность усилилась.
О состоявшейся в конце июля конференции Антанты в Сен Жан де Морьэнн нас информировали шесть надежных источников. Ген. Кадорна пришлось выслушать резкие упреки со стороны союзников за его чрезмерно большое и всегда безрезультатное расходование огнеприпасов. Они советовали ему вести лучше летнее наступление против Тироля, чем на Изонцо. Кадорна же считал более вероятным успех на Изонцо. Действительно, в июле мы установили усиление артиллерии на фронте Изонцо и переброску 11 итальянских бригад с тирольского фронта. Однако Кадорна все откладывал начало наступления. В начале августа мы узнали о намеченном подтягивании еще 5–6 бригад. Граница со Швейцарией была закрыта для товарного и пассажирского сообщения, что тоже служило признаком близкого наступления. Число перебежчиков увеличивалось, как и всегда перед крупными боями. 6 августа майор Баторфи сообщил нам из плена шифрованной телеграммой о предстоящем наступлении. 10 августа один из источников сообщил, что румынский король и Керенский обратились к французскому правительству с просьбой о переходе итальянцев в демонстративное наступление для облегчения положения на восточном фронте. Тем не менее, итальянцы активности не проявили. Объяснение этому лежало в отказе бригады Кунео выступить на фронт и в восстаниях в бригадах Удине и Ровиго.
На конференции Антанты в Сен Жан де Морьэнн итальянцы не соглашались поддержать англичан своими войсками против турок, но выдвинули максимальные притязания на будущую добычу в Малой Азии. Решение было отложено до Лондонской конференции, которая, однако, не состоялась. Месяцами продолжался торг между Италией и союзниками, за которым было весьма забавно следить с вышки агентурной разведки, вспоминая [199] те высокие идеалы, которые выставлялись как цели войны.
Эти разногласия возбуждали надежду на то, что стремление к миру встретит отклик и у руководителей неприятельских государств.
Впрочем, в лагере центральных держав тоже не все было благополучно. Еще в мае 1917 г. мы узнали, что Турция вела в Швейцарии переговоры о сепаратном мире. Она соглашалась на уступки в Малой Азии в обмен на финансовую помощь и аннулирование капитуляций. Международные еврейские финансисты в Лондоне имели связь с министром финансов Джавидбей и хлопотали о сепаратном мире, против чего не возражало и английское правительство. Об этом нам сообщили 22 мая 1917 г. из Константинополя. Против сепаратного мира с Турцией боролись сионисты, считавшие его угрозой для их надежд на создание самостоятельной Палестины.
После неудачи майского наступления ген. Саррайля военная обстановка на Балканах была для нас благоприятной. Лишь с начала сентября 1917 г. противник предпринял новое наступление на Западном фронте, но в нем участвовала только французская «временная» дивизия. Эта операция интересна тем, что она протекала в весьма трудных условиях передвижения. Еще 30 августа, за 8 дней до атаки, наша агентура сообщила о прибытии из Флорины в район Корча четырех французских батальонов и предупредила о вероятности наступления противника на 20-ю горную бригаду севернее Деволи. Все же наши подкрепления прибыли слишком поздно, и бригаде пришлось отойти в район Лин, после чего начались бои за возврат утерянных позиций, продолжавшиеся до октября 1917 г.