Разведотряд
Шрифт:
Рассматривал, будто бы и просто так, чуть ли не из этнографического любопытства, что, впрочем, вполне можно было объяснить и гражданской его профессией. Был до войны гауптман Иванов учителем истории и большим краеведом. Интересовался древнерусской историей Крыма, дотатарской, так сказать. Княжеством Тмутарканским, Корсунью, Сурожем. Так что любопытство его было, в меру соответствия довоенным исследованиям, вполне невинным и праздным.
Но едва только гауптман в сопровождении двух бойцов в форме вермахта с русскими трехцветными угольниками на рукавах удалился, из-за глинобитного белёного забора вытянулась старческая худая и смуглая рука, и циновка с сурой шмыгнула вовнутрь. Не то чтобы хозяин не особенно верил в
А может, смутило старика — чего это преподаватель немецкой разведшколы в Гурзуфе, школы специально для завербованных в лагерях военнопленных русских солдат, в этакую даль притащился на молитвенный татарский коврик полюбопытствовать?…
Центральному ШПД [2] от ИНО НКГБ.
Пояснительная записка
В июне 1941 года в структуре абвера был создан штаб «Валли» для непосредственного руководства разведывательной деятельностью на советско-германском фронте. В 1942-м для борьбы с партизанским движением и для создания антисоветского партизанского движения в советском тылу был создан Зондерштаб «Р». Во главе этой структуры встал белоэмигрант и бывший офицер Императорской Русской армии Б.А. Смысловский.
Крым и Севастополь относились к Разведывательно-резидентской области «А». Начальник соответственной разведшколы для подготовки диверсантской и политической резидентуры — майор «РОА» Г.Г. Бобров, ставший впоследствии заместителем начальника Вайгельсдорфской разведшколы.
2
Штабу партизанского движения — своеобразному ГКО, главному командованию партизанских армий (примеч. авт.).
Глава 3. Действующие лица и исполнители
Июнь 1942 года. Штаб Севастопольского оборонного района.
Разведотдел
— Особого толка, товарищ майор, от наблюдений подпольщиков, о которых намекал Зелимхан, не будет… — скептически дёрнул губой Новик и добавил, как будто из вежливости: — По-моему.
Тихомиров посмотрел на него несколько удивлённо.
— С чего взял?
— Так мы ж даже не знаем — может ли там кто карту читать, не то чтобы уже координаты для бомбардировки сообщить…
— Это верно… — нахмурился Тихомиров, отправляясь по привычке в поход вокруг стола — довольно быстрый, маршевый. — Мы вообще не знаем, кто они там такие и откуда взялись. — Он раздражённо пожал плечами. — Имеют ли связь с партизанами 2-го района?
— Так что нужен не только радист, но и толковый артиллеристский наводчик… — приободрённый ценностью своего замечания, быстро поворачивался вслед за ним Саша вокруг оси, скрипя хромовыми сапогами.
— Наводчик… — эхом повторил командир разведотдела и снова пожал плечами. — Так здесь, этого добра сейчас пруд пруди. Вон, 180 батарей вокруг города…
И зачем-то уставился на бетонный потолок бункера, за которым гулко, отдалённой майской грозой, грохотала беспрерывная канонада. Даже сыпалась то и дело с этого потолка нескончаемая известковая пыль. Хотя, казалось, что ещё тут могло сыпаться? За те долгие месяцы, пока рвёт и долбит Севастополь крупповская сталь, включая семитонные снаряды «доры», от одного воя которых кровь в жилах стынет?
— Наводчика подберём… — подошел к карте «Оборонного района» майор. — И самого лучшего… — проворчал он, вглядываясь в карту «СОРа», будто надеясь высмотреть того самого «наилучшего» прямо в зубчатых полукругах картографических батарей… — Подберём… — задумчиво
Севастополь. Штольни базы 3-го дивизиона ПЛ.
Расположение 2-й разведгруппы
— Что-то я не понял… — поднял глаза на невысокого, но коренастого парня старший лейтенант Новик. — Если восстановлен, то почему снова младший состав?
Взгляд, ответивший ему, был лишен всякого простодушия, будто бы типичного для «рязанской рожи», хоть и типически голубоглазой, да и волосы из-под засаленной по краям пилотки торчали клочьями рыжей соломы. Взгляд изучал нового командира со снисходительным любопытством. И обладатель взгляда неожиданно просипел простуженно ответ, поправив на шее самую натуральную зимнюю портянку. Явно не ношеную, где положено, но всё равно от копоти почернелую донельзя.
Старший сержант Каверзев Антон Александрович.
Особый отдел КЧФ.
Личное дело
Краснофлотец Каверзев A.A., 1918 г.р., член ВЛКСМ, уроженец с. Хитрово Рязанской губернии.
В 1938 году окончил сельскохозяйственное училище по специальности агроном. В том же году призван на действительную воинскую службу с зачислением в артиллеристскую школу. Окончил школу в звании младшего лейтенанта, командиром полковой миномётной батареи. В июле 1941 разжалован в рядовые по представлению особого отдела 313 стрелковой дивизии. В период обороны Одессы восстановлен в звании и ВЛКСМ как искупивший кровью. Имеет опыт ведения войсковой разведки (рекогносцировка) и подготовки соответственной агентуры из местного населения. В данный момент приписан к 13-й батарее СОР, командир гаубичного расчёта береговой обороны…
— Как восстановили, так и снова разжаловали… — сообщил присланный командиром отряда наводчик.
— Что ж ты? Такой беспокойный, что ли? — хмыкнул Саша. — Задиристый?
— Очень даже наоборот, — невинно просипело новое приобретение разведгруппы. — Обидчивый я очень.
— Понятно… — кивнул старлей, хоть и не особенно понятно было, кто бы мог обидеть этакого крепыша. А вот на кого он мог «обидеться», так что прямо до разжалования дошло — догадаться было несложно.
«Поди, такая „обида“ обходилась „обидчику“ недёшево, не одним зубом…» — подумал Новик, глядя на рабоче-крестьянские кулаки Антона.
Душевные подробности такого рода командир разведгруппы выяснять перед строем не стал, оставив на потом.
Он перешёл к следующему «новобранцу». Впрочем, скорее новоприбывшему, поскольку на порыжелой гимнастерке бойца поблескивал эмалью орден Красной Звезды. Хоть и не он остановил взгляд командира группы. А место, на котором Красная Звезда сияла манящим пламенем.
Это была плотная девическая грудь, натянувшая гимнастёрку скульптурным рельефом какой-нибудь античной Психеи.
— За что? — невольно сглотнув слюну, кивнул на орден старший лейтенант и наконец перевёл взгляд на лицо обладательницы рельефов.
О такой мордахе ничего и не скажешь, кроме как «миленькая». Поэтического воображения вроде как-то и не будит, ничего особенного, а смотреть приятно — улыбчивая, крепкие «жениховские» зубы никогда не закрываются полностью приподнятой верхней губой с персиковым пушком над линией скромной помады… Когда только мазнуть успевает?… Веснушек целый разворошенный муравейник по широковатым скулам, и по-младенчески наивно-мудрые глаза цвета спелой лещины.
«Ничего такого. Но, поди ж ты, из-за таких простушек-конторщиц и рубятся в деревнях топорами ребята из МТС», — отчего-то скользнуло в несколько расстроенных мыслях лейтенанта. Так, что он даже не сразу расслышал звонкий рапорт: