Разведывательно-диверсионная группа. «Бандера»
Шрифт:
Тишина в палате просто звенела! Все! Буквально все замерли от неожиданности на несколько секунд, как статуи...
Первым прорезался генерал:
– Что ж... Это событие посерьезнее ордена будет! В день начала Великой Отечественной родился... Значит, обязательно будет солдатом! Точно тебе говорю, Александр Черный!.. Да и богатырь-то какой родился! Эх!!! Рожает еще земля русская!.. Поздравляю! От всей души поздравляю тебя, сержант!
– Что скажешь, Бандера? – проговорил ошеломленный Лис. – Что-то скажешь?
Сашка посмотрел на офицеров, на Лиса,
– Ну... Здравствуй, Сан Саныч!.. Здравствуй, сын!..
Часть третья
«...Эх! Дороги...»
Осень 1984 г. Афган. Гардез. Бригада.
«...Я вернулся! Что, не ждали?..»
...То лето! Тот август!..
После всего того, что случилось с Бандерой 22 июня, к Сашке словно подключили кабель дополнительного электропитания – он пошел на поправку не просто семимильными, а какими-то несусветными, стомильными шагами! Шутка ли сказать, но поднявшись с помощью Милы впервые с госпитальной койки только 20 июня и пройдя кое-как десять метров, уже 30-го Сашка бегал трусцой по парковым дорожкам госпиталя, а во время «тихого часа» отжимался в своей палате от пола как заведенный!.. Мила все грозилась пожаловаться на него «мраморной глыбе», потому что очень опасалась, не разойдутся ли у него послеоперационные швы, которых на Сашке теперь было просто огромное количество...
Но... Майор и сам обратил на Бандеру свое пристальное врачебное внимание – он как-то раз, совершенно неожиданно, во время «тихого часа» вошел в палату, понаблюдал за тем, как «издевается» над своим телом наш сержант, и очень строго пригласил его на осмотр:
– А теперь, товарищ сержант, вставайте-ка с пола – хватит тут акробатикой заниматься! И ложитесь на кушетку!.. Бегом! Буду тебя освидетельствовать!
– Да у меня все в порядке, товарищ майор! Мне домой побыстрее надо, к семье! А потом еще на службу возвращаться!
– На службу, говоришь?..
На «мраморной глыбе» теперь почему-то были совсем не добрые глаза... Теперь казалось, что в Сашку прицелились сразу два крупнокалиберных ствола, и ему впервые стало по-настоящему жутко! Словно сама смерть теперь смотрела на сержанта Сашку Черного и прикидывала себе что-то в уме:
– На службу, значит, собрался? Ага!.. Ну-ну!.. – проговорил майор зловеще. – Что, не надоело еще голову подставлять?
– А я ее и не подставляю...
– Ну да... Она, дура, сама подставляется!.. А ты знаешь, сержант, что ты, по сути, мертв уже?
– Как это?
– А так это! – рявкнул вдруг добрый доктор. – Ты по-настоящему выжил только после третьей операции, придурок! Вокруг тебя, салага, полковники с генералами, профессора, как зайцы, скакали! Вытащили еле-еле! С того света вынули! Дали возможность жить дальше, сына воспитывать, а он, бля!!! На службу ему, бля, надо!..
– Надо, товарищ майор!
В голосе Бандеры сквозила такая уверенность в своей правоте, что «мраморная глыба» немного «сбавила обороты»:
– А мы вот как сделаем! Я ординатор все же и твой лечащий врач!.. Я тебя, сержант, прямо сейчас и осмотрю! И если найду хотя бы намек на то, что твои швы хотят разойтись после всех этих твоих гимнастик, то на комиссии я тебя лично, сам, «срежу»... И поедешь ты в свой Львов сына воспитывать и молодой жене помогать!.. Вот так! Марш в койку!!!
Саня безропотно улегся, подставил свое исполосованное свежими шрамами тело под умелые руки доктора и спросил:
– А когда?
– Что «когда»?
– Ну, медкомиссия когда, товарищ майор?
– Через три недели...
– Так долго?
Майор остановился в своих «исследованиях» и с удивлением уставился на Бандеру:
– Впервые вижу такого... Кхм-м... Да ты хоть понимаешь, что тебе еще как минимум только через неделю будут швы снимать?! А потом должен быть месяц реабилитации! Если не вся жизнь, мать твою... Тебе же теперь только жиденькие кашки, супчики да бульончики можно есть, а ты что? На спецназовский сухпай рвешься?!! Хочешь сдохнуть где-нибудь в тех горах собачьей смертью?!!
– Не сдохну я... Не дождутся!..
– Ну-ну...
Майор ощупал своими чуткими пальцами каждый миллиметр каждого Сашкиного шрама, а потом с нескрываемым удивлением спросил:
– И давно ты так над собой изгаляешься?
– Дней пять уже... А что?
– Да так... Ничего... По всем медицинским законам, все твои швы уже давно должны были бы расползтись во все стороны... Странный ты человек, сержант... Ты, наверное, и в самом деле «Пес Войны», как сказал о тебе твой бывший командир... И заживает на тебе все, как на собаке!..
– Так я же вам говорил!
– Говорил он... Ладно! Посмотрим! Посмотрим, что «скажет» твое тело на врачебном консилиуме, на медкомиссии...
Майор встал и как-то очень устало пошел к двери, проронив на ходу:
– Мила... Ты все же присматривай за этим допотопным неандертальцем и не давай ему так уж особенно перегружаться... Природа природой, но и она может не выдержать таких нагрузок...
– Анатолий Сергеевич...
– Что, Милаш?
– А как же мне за ним присматривать, когда он, чуть что, сразу начинает матюгаться и посылать...