Разведывательно-диверсионная группа. «Брат»
Шрифт:
…Подполковник шарахнул ладонь по столу так, что звякнули стёкла в окне, и грозно рявкнул на своего бывшего ученика:
— А ну-ка сидеть!!! Абрек, бля!!! — Он в опор посмотрел на Каху. — И оружие своё верни на место, младший сержант!
Словно ушат холодной воды вылили на голову Брата…
Весь его пыл сразу же куда-то подевался, и он с поникшими плечами опустился на стул…
А подполковник проговорил, но теперь уже гораздо спокойнее:
— Почему я так сделал, спрашиваешь?! Думаешь, что там, за Речкой, ты будешь гораздо полезнее, и твоё место там?
— Да, батоно… Я так думаю… Мои пацаны едут на войну, а я почему остаюсь? Я умею намного больше чем они!
— Вот
— Не понял? Как это?
— А так!!!
Подполковник опять мощно долбанул по столешнице, но теперь уже кулаком, и где-то снизу, под столом, раздался треск… Но только бывший «Дельфин» не обратил на это никакого внимания:
— Думаешь, младший сержант, что ты один такой, кто написал рапорт лететь в Афган вместе с этой командой?!! — Подполковник встал из-за стола, и нервно заходил по кабинету. — Мой рапорт точно так же разорвали на моих же глазах, и он, кстати говоря, был уже не первым рапортом! И даже объяснили почему! Хотя в армии это не принято! В армии принято выполнять приказы без обсуждения!!!
Он остановился около Брата, и заговорил немного спокойнее:
— И я тебе тоже объясню, Кахабер Сосоевич!.. Ты очень хороший учитель, Каха, и своих друзей научил очень многому!.. Я лично принимал экзамен у каждого, и теперь уверен, что они сумеют выжить!.. И пусть они не умеют того, что умеешь ты или я, но ты посеял очень хорошие зёрна, и теперь «урожай», который из них взойдёт, зависит только от них самих — опыт дело наживное! Но они, твои друзья, теперь сумеют там выжить, в этом я уверен!.. — Александр Павлович положил свою тяжёлую ладонь на плечо Брата. — Но вот скажи мне, абрек… Кто будет учить выживать тех, других, которых призовут в армию этой осенью, если и ты и я поедем в Афган?!! А тех, кто призовётся через полгода, весной?!! Мы-то с тобой выживем, а как быть тем, кто сейчас только-только закончил школу? Ведь они тоже хотят жить! Кто их будет здесь учит?!! Ты об этом подумал, Брат?!!
Каха опустил голову и молчал… Он понимал, что его мудрый учитель прав…
Прав, как никогда!..
— Палыч…
— Что, Каха? Что скажешь, буйная голова?
— А как же моё слово? Я же дал обет!.. Как это принято было в нашем роду!.. Теперь мой кинжал должен «попить» крови!.. Иначе я не смогу смотреть в глаза своего деда!..
Мако только улыбнулся:
— Ну-у-у!.. Твоя совесть чиста, абрек ты мой горячий!.. Твои кинжалы каждый день «пьют», когда ты ими колешь жопы нерадивых учеников!.. Так что тут все твои родовые традиции полностью соблюдены…
— Но это не кровь настоящего врага!
— Всё, Каха!..
Видимо этот разговор утомил подполковника… Морально утомил… Потому, что он тоже рвался туда, в Афган, и тоже был вынужден выслушивать от начальства такою же отповедь… А теперь ему же приходилось убеждать в том же самом своего любимого ученика… И это было очень тяжело — убеждать другого в том, с чем сам категорически не согласен!
— …Закончили разговор! И я больше не хочу слышать от тебя эти твои сказки о родовом кинжале, который «мучает жажда» — твоё место здесь, в Центре, и ты обязан учить «молодняк» тому, что умеешь сам!.. Да и потом…
Кто может знать, как дальше жизнь обернётся, Каха?.. Сегодня ты нужен здесь, а завтра… Как знать?.. — Подполковник с грустью и пониманием посмотрел своему ученику прямо в глаза. — Иди, джигит! Учти пацанов… И больше не зли меня своими рапортами — посажу на гауптвахту!.. Мне от всего этого самому тошно, Каха…
…1989 год, конец лета. Расположение РДГ Филина…
… —
— Думаешь, что неправильно поступили?
— Почему? Правильно! Очень даже правильно!.. Только…
— Сердце на обманешь… Так? — Сказал Филин с пониманием.
— Так, командир… Так… Только я не успокоился!
Андрей посмотрел на Брата, и улыбнулся:
— Продолжал рапорта писать?
— Каждую неделю!
— А подполковник что?
— Ругался… Матерился, как сапожник! Орал на весь Учебный Центр!.. — Каха как-то очень тепло и по-доброму улыбнулся. — Пару раз даже по морде мне съездил!.. А один раз, как и обещал, посадил на губу на трое суток!..
— И ты их отсидел?
— Нет, командир… Палыч меня на следующее утро лично забрал — пацанов нужно было учить, и рассиживаться на «губе» было некогда…
— Ну и чем же всё это закончилось?
Брат закурил сигарету, и тихо проговорил:
— В январе 85-го… Сразу после Нового года… В Кандагаре, в отряде, при проведении какой-то операции был тяжело ранен один прапорщик… Фамилии я его не помню, да и не знал я его лично, Шипин, кажется, или Шипун… Точно помню только его позывной — «Шип»… Так вот этот прапорщик был в «Кандагарском» отряде инструктором «ПРБ и Ножевого боя»…
— Понятно! — Улыбнулся Филин. — Лично для тебя появилась персональная «вакансия на войне»…
— Именно… А тут я, как раз, написал очередной рапорт… Мы тогда почти целую ночь с Палычем в его кабинете проговорили… В общем… Отпустил он меня, скрепя сердце… Дал ход рапорту по инстанции… Через неделю всё и решилось… Загрузили меня вместе с каким-то грузом в Ан-12, а через пару часов я уже был в Кандагаре… — Каха странно улыбнулся, словно вспомнил что-то самое приятное в своей жизни. — Хорошо, что я до этого успел с моей Лалой повстречаться — как знал, что на войну уеду…
— В Лагодехи приезжала?
— Зачем? — Искренне удивился Брат. — Меня, «за высокие показатели в обучении личного состава» перед самым Новым годом, кажется 25 декабря, приподняли в звании до «сержанта» и поощрили десятидневным отпуском домой… Съездил, провёл с любимой женой этих 10 дней, вернулся в Лагодехи, а 15 января уже был в Кандагаре… Такие дела, командир…
Часть третья
Древний город Кандагар…