Разведывательно-диверсионная группа. «Брат»
Шрифт:
— Молодец, биджё! Ай, молодец!!! — Выкрикивал директор цирка. — Вай, как ты меня удивил, дорогой! Дай я пожму тебе руку, мальчик!!!
Директор цирка… Он бросился к Кахе, продолжавшего стоять посредине манежа, протягивая к рукопожатию обе руки.
Да только Каха…
Он почему-то как-то сжался весь, спрятал руки за спину, и посмотрел на директора странным взглядом… Нет, не ожидал директор такого поворота!
Никак не ожидал!.. Он словно натолкнулся на стену!
Посмотрев на спрятанные от него за спину руки, он в одну секунду посуровел
— Тебе удалось удивить меня дважды, Кахабер Сосоевич!.. Первый раз тем, что ты умеешь делать с кинжалами — я такое видел лет сорок назад, ещё перед войной, и уже и не надеялся больше увидеть! И второй раз, когда ты, юноша, проявил такое неуважение к старшему!.. А я думал, что тебя воспитывали в наших, кавказских традициях… Жаль! Очень жаль, что я ошибся в тебе!
— Я… Простите меня, батоно! — Проговорил Каха. — Я вас очень уважаю!
— Тогда пожми мне руку, как настоящий мужчина!
— Я не могу…
И тут директор что-то заподозрил…
Он вплотную подошёл к парню, и требовательно произнёс:
— Покажи руки!
— Я не могу, батоно!.. — Каха как-то сжался, скукожился, словно чего-то до смерти боялся.
— Покажи мне свои руки, Кахабер! Сейчас же!..
Парнишка нехотя повиновался и протянул к директору цирка свои ладони…
Они были изрезаны множеством довольно глубоких порезов, а на ковёр манежа капали редкие, но крупными капли ярко-алой крови…
— Дайте бинты! — Рявкнул директор, и обернулся к Кахе. — Что ж ты молчал, идиот! Так же нельзя!!! Ты же всего себя изрезал! Мальчишка!!!
Общими усилиями Кахе перебинтовывали изрезанные руки, а он, смотрел в глаза директора цирка с немым вопросом. И такая была тоска и безнадёга в этом взгляде, что…
— Ладно! — Проговорил, в конце концов, старый жонглёр. — Ты действительно меня сегодня удивил, биджё!.. Хорошо… Я возьму тебя в труппу, и даже больше — у тебя будет собственный номер! Тот, который ты показал нам всем здесь сегодня!.. Так что приходи, Кахабер Сосоевич, ты принят!
— Ур-ра-а-а! Ур-ра-а-а!!!
Кричать от радости у Кахи в тот момент не получилось — у него, как говорят в Одессе, от нахлынувших эмоций «дыхание в зобу спёрло»! И даже наоборот — Кахе почему-то захотелось зарыдать во весь голос…
За него сегодня кричали артисты цирка и его отец…
— Но!!! — Директор оставил за собой «последнее слово». — Приходи тогда, когда у тебя полностью заживут руки! И ни днём раньше!
Он подумал и добавил:
— Я жду тебя через полтора месяца, 1 октября… А к этому времени я закажу для твоего номера более безопасный реквизит?
— Как это? — Не понял Каха.
— Ты оставишь мне один из твоих кинжалов… Портить такой прекрасный нож никто не будет, конечно — это я тебе обещаю — но по его образцу изготовят другие… Не обоюдоострые! Так будет и для тебя, и для зрителей безопаснее! Теперь понял?
— Да, батоно.
— Ну, вот и хорошо! — И директор обратился к отцу юноши. — А теперь я хочу поговорить с вами,
Сосо посмотрел на своего сына с большой теплотой и любовью, и тихо ответил:
— Ну… Раз так положено…
— Вот и договорились! — И директор опять протянул ладонь к рукопожатию.
— Жду вас в октябре!..
…Так судьба Кахи сделала крутой поворот…
Тем августом, он, вместе со всем своим семейством, съездил в Батуми к «дедушке Вахтангу», чтобы попрощаться с ним на несколько месяцев до очередных школьных каникул. А когда Каха рассказал ему свои новости, то старый джигит только улыбнулся в седые усы, и благословил внука:
— Чему-то я тебя всё-таки научил, Каха… И я рад, что эти знания ты решил применить так, чтобы радовать и удивлять людей — это хорошо, и это правильно! Что ж… Так тому и быть! Только… Не забывай теперь своего старого деда… Привык я уже к тому, что ты рядом, внук… И мне очень жаль, что теперь ты уезжаешь… Хотя и знал, что этот момент когда-нибудь, да наступит… Когда-то точно так же уехал из этого дома и твой отец… — И тут на глазах старика блеснули скупые слёзы. — Иди, джигит!.. Дари добро и радость людям, но помни, что род Сабиашвили всегда был родом воинов!.. Я знаю, что ты никогда его не опозоришь!.. Иди, внук!..
Осень 1980 г. Тбилиси.
«…Мастерству надо учиться!..»
…С того августа жизнь Кахабера, если так вообще можно сказать, стала очень осмысленной…
Мальчишка так и пошёл 1 сентября в восьмой класс в одну из тбилисских школ, с плотными повязками бинтов на руках…
Его классный руководитель, пожилая женщина, заметив руки своего нового ученика, тут же обратилась к директору школы с вопросом:
«Зачем мне нужен в классе парень с грозным взглядом и руками, которых не видно из-под бинтов? А может он какой-то отъявленный хулиган, и уже давно состоит на учёте в детской комнате милиции? Лэри Георгиевич! Нам надо бы очень присмотреться к этому юноше!»…
И директор школы решил проверить Кахабера…
…1989 год, весна. Расположение РДГ Филина…
…Они частенько беседовали вот так, в конце дня, когда позволяла их нелёгкая служба…
Старший лейтенант Андрей Проценко, командир разведдиверсионной группы, только пару-тройку месяцев назад вернулся в Отряд после тяжелейшего ранения…
После той боевой операции, которую провела его группа прошлой осенью в Афганистане, он не только получил своё внеочередное звание и орден «Красной Звезды», хотя был представлен командиром к Золотой Звезде Героя, но и стал «живой легендой» всего Отряда …