Разведывательно-диверсионная группа. Братишки
Шрифт:
– Смотри, Индеец!
– Он ткнул пальцем в строну густого кустарника.
– А у нас, кажется, гость образовался…
Артур напряг зрение и…
– Да это совсем древний дед, какой-то!
– Проговорил он шепотом.
– Он от старости уже, наверное, не то что автомат, а и даже ложку с трудом поднимает! Что он знать-то может? У него же наверняка уже такой склероз на все мозги, что он не помнит, как самого себя зовут!
– Так что? Возьмем или отпустим?
– Спросил боец.
– А если он в кишлаке шухер поднимет?..
Артур мучился в сомнениях совсем не долго:
«…Кто его знает,
– Значит так!
– Прошептал сержант.
– Штекер и Гоча - слева, я и ты, Балу, справа… Будем брать!..
Четверо разведчиков, извиваясь змеями, поползли в сторону кустов, в которых прятался старый афганец… …До него уже оставалось всего-то метров десять, а может и того меньше, когда древний, как мир, «дух» с длинной белой бородой, сидевший все это время на корточках, вдруг приподнялся немного, показал свои безоружные, старческие, узловатые руки и…
Проговорил на чистейшем, без малейшего акцента, русском языке:
– Господа!
– Сказал он громким шепотом.
– Господа разведчики! Мне нужно поговорить с вашим старшим командиром!
Артур просто опешил…
Да и не он один!.. В ступоре были все, кто пошел вместе с ним брать этого «языка»…
А дед, тем временем, проговорил настойчивее:
– Господа! Я шел к вам! Добровольно! Мне совершенно необходимо поговорить с вашим старшим офицером!
– Встань на колени!
– Скомандовал Артур, приблизившись к афганцу.
– Быстро! И распахни халат!
Древний, как свет, «дух» повиновался.
Он покряхтел немного, как это обычно делает очень старый человек, и, опершись рукой о землю, встал на колени. Только вот распахивать старый серый стеганый ватный халат ему не пришлось - разведчики уже и без этого заметили, что дед был вооружен.
Только вот оружие это…
– Вытяни вперед руки! Пальцы в «замок»!
– Последовала очередная команда Артура.
Афганец как-то грустно улыбнулся, словно понимал, что хочет сделать Артур, сцепил пальцы своих рук в «замок» и вытянул их перед собой.
– Щ-щух-х!
– Пропела уже во второй раз, за сегодняшнее утро, казацкая нагайка, выбивая пыль из рукавов афганского халата…
Афганец только поморщился немного своим, изрезанным глубокими морщинами, лицом, и проговорил тихо, глядя прямо в глаза Артура:
– А ты на наших не похож, солдат… Лицо у тебя другое… Азиатское… А вот с нагайкой обращаться умеешь… Странно это… Весьма странно!..
– На кого это «на наших»?
– Переспросил сержант.
Афганец посмотрел на свои руки, которые крепко-накрепко были скручены «хвостом» нагайки:
– Так «пеленать» пленного умели только русские казаки, господин солдат…
– Я не «господин», а «товарищ сержант»… Господ нет уже давно!
– «Товарищ сержант»… - Афганец пожевал губами, словно пытаясь что-то понять для себя.
– Это что же значит-то? «Урядник» что ли?
Какая-то странная теплая волна захлестнула Артура в тот момент… Волна каких-то смутных воспоминаний… Что-то, что он знал, но никак не мог вспомнить в тот момент, вертелось в его голове.
– Ладно! Потом разберемся!
– Он приблизился к деду, и, посмотрев пленному прямо в глаза, тихо проговорил.
– Сейчас мы пойдем к нашему лейтенанту… Тихо пойдем!.. Если вздумаешь что-то крикнуть…
– Пойдем, господин урядник, пойдем! Где твой поручик?
– Согласился пленник.
– И побыстрее пойдем - время не ждет!
Артур обернулся к радисту своей группы:
– Штекер! Доложи Топору о «языке»! И скажи, что я и Балу идем к месту, где мы разбежались в стороны… Буду ждать его там через 10 минут… С этим непонятным «языком» надо что-то решать!.. …А еще через четверть часа, когда афганец и лейтенант пошептались о чем-то между собой, Артуру и еще одному разведчику пришлось конвоировать пленного вверх по склону - Топор отдал очень простой и однозначный приказ: «Этого пленного, сержант, надо срочно доставить к комбату! Головой за него отвечаешь!»… …Пленный афганец шел вверх по склону впереди своих «конвоиров»… Иногда он присаживался на камень, чтобы перевести дух и немного передохнуть, и Артуру не хватало наглости, чтобы подгонять этого старика… Почему-то в тот момент перед его глазами стоял его собственный, родной дед, «сотенный есаул»…
И была еще одна причина, которая словно гвоздь в заднице, теребила его мысли - оружие афганца…
Прошло около часа, когда Артур, не совладав со своим любопытством, спросил пленного, когда тот в очередной раз присел на камень:
– А откуда у тебя, дед, эта сабля?
– Это моя сабля, господин урядник… Осталась со старых времен… А вообще… Не в ней дело, господин урядник… - Афганец как-то странно улыбнулся.
– Вы очень хорошо воюете… Я уже несколько лет наблюдаю за тем, что происходит в Афганистане и вижу, что Русская Армия есть, существует, и будет существовать!..
– Слушай, дед! Я же тебе говорил, что у нас нет «господ» и таких званий тоже нет! Я - «товарищ сержант»!
– Нет любезный! Вы «господин сержант», поверьте мне - я ведь тоже был когда-то военным… Офицером, только не советской, а царской, а потом и Белой армии… Ушел сюда, в этот проклятый Богом Афганистан, будучи еще подъесаулом… Сначала это была Персия, а потом Афганистан… Думал тогда, что пройдет несколько лет и я вернусь в Россию… А потом судьба сложилась так, что пришлось здесь остаться на всю жизнь… А сегодня… - «Подъесаул» посмотрел в глаза Артуру.
– Сегодня я увидел свою молодость!.. Я за листьями шиповника ходил, чтобы лечебный чай заваривать… Вот и увидел, как ты с гюрзой справился, господин сержант… И догадался, что ты «наших кровей»…
– Каких это, «наших»?
– Артур все никак не мог взять в толк, о чем говорил этот дедушка.
– Да каких же еще?
– Усмехнулся старец.
– Казацких, понятное дело!..
– Так вы казак?
– Совершенно непроизвольно Индеец перешел на «вы».
– А ты разве еще этого не понял?
Артур внимательно посмотрел на пленника, потом на его оружие:
– У моего деда сохранилась старая кавалерийская шашка… Казацкая шашка… То-то я смотрю… Только эта сабля не очень-то на ту похожа… Она больше на что-то восточное смахивает…