Разведывательно-диверсионная группа. «Мулла» и «Бай»
Шрифт:
И уже через час, когда новое «пополнение» прибыло в казарму, они встретились… Алишер и Абдулло, два названых брата, Бай и Мулла…
…Вместе с «пионерами» в виде пополнения прибыл и прапорщик Авдеев. Теперь он на ближайшие два года, если повезет, конечно, должен был стать «старшиной роты», сменив на этой должности уезжавшего в Союз «старого старшину».
…Этот «старый старшина»…
Он пользовался непререкаемым авторитетом не только в этой роте спецназа, но и во всём кабульском гарнизоне, а воинских частей здесь было ого-го сколько! Его так все и называли Старик. Даже полковники и кое-кто из генералов штаба 40-й армии… Просто Старик…
Суровое, словно вытесанное из тёмно-бордового куска базальта, лицо с таким глубоким афганским горным загаром, что даже смуглые таджики по сравнению с ним казались белыми поганками. Это лицо… Сплошь в сеточке белых паутинок — морщины и складки на этом лице не загорали, оставаясь белыми… Он так сильно напоминал известного и популярного в те годы, да и до сегодняшнего дня, киноактёра Николая Олялина, что его иногда даже спрашивали, а не брат ли он ему… На что Старик только загадочно улыбался… Высокий, сухой, жилистый, выносливый, с крепкими, сильными, умелыми руками… С двумя орденами «Красной Звезды»!.. И абсолютно седой!!! То есть, просто белый, как лунь!!! Старик!..
Каково же было у Бая в своё время даже не просто удивление, а настоящий шок, когда он узнал случайно, что Старику, старшему прапорщику… Олялину!!! Да-да!!! Именно! Просто он был однофамильцем актёра, да ещё и похож, как брат-близнец!.. Что ему всего-то двадцать пять лет от роду!.. ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ!..
В точно такой же ступор, как и Алишер, впадали многие, даже полковники! Когда после фразы: «Да-а… Что там говорить! Разве это офицеры? Молодёжь, сопляки тридцатилетние! Вот помнишь, Старик, в наше время, году так, в 51-52-м, перед самой смертью Сталина. Вот тогда были офицеры! Сплошь фронтовики! Я тогда только-только думал, куда идти учиться! Посмотрел на них и решил в Военное училище! Вот где орлы были! Помнишь?», и Старик с едва заметной улыбкой отвечал: «Не помню, товарищ полковник. Не могу! Я в 55-м только родился… Мне всего-то „четвертной“ отвесило…»…
Точно на том же ошибся-обжёгся, да и впал в ступор и новый ротный старшина Авдеев, когда, познакомившись, сказал с задором:
— Ну что, товарищ старший прапорщик! — Они крепко пожали друг другу руки. — Отбываете домой?!! Да оно и пора, наверное! Пенсия без вас скучает! Небось давно уже пора сына в армию отправлять или дочку замуж? Или внуки уже наметились? Жена-то заскучала без мужа, наверное? Так, нет? Какие планы на «гражданке»?
Старик только ухмыльнулся как-то неопределённо… Он-то уже давно привык к своему лицу…
— На «гражданке», говоришь… Так не собираюсь я из армии уходить… А планы?.. Ну… Наверное, жениться мне уже пора… Вот и попробую… В первый раз…
— Как это? — Авдеев опешил. — В первый?!. А сколько ж вам лет?!!
— А тебе?
— Двадцать шесть!
— И семья есть?
— Конечно! И сынишка подрастает — три года ему всего, а уже мужик…
— Вот и мне того же хочется… А лет… Так я тебя на год младше…
Авдеев тогда пытался переварить услышанное минут тридцать… Он всё ходил и ходил за Стариком, принимая ротное «хозяйство», а сам был так далеко отсюда в своих мыслях, что, наверное, даже и не в нашей галактике… [11]
11
Пусть
…В общем, с грехом пополам, Авдеев всё же пришёл в себя, примерно через час, и стал потихоньку выполнять свои обязанности «старшины роты»…
Старик построил роту, тех немногих, которые сегодня были не в «поисках», и представил нового «старшину» личному составу:
— Так, разведчики… Хочу вам сообщить одно прискорбнейшее известие…
— К нам опять едет «ревизор» из Москвы с проверкой и опять будет использовать роту в виде подопытных кроликов для удовлетворения своего генеральского дебилизма… — раздался голос из строя.
— То, что ты читал классиков, ефрейтор Сабуров — это радует… Но ты, следопыт, сегодня ошибся… Известие прискорбное скорее для меня, чем для вас… — проговорил Старик. — Я уезжаю в Союз… Надеюсь, что не надолго… Представляю вам нового «старшину» роты, прапорщика Авдеева.
Видимо, для бойцов роты было бы лучше побыть всё-таки генеральскими «подопытными кроликами», но чтобы во главе роты остался Старик. Таких кислых лиц да ещё в таком количестве, словно все дружно, всей ротой, ели на обед одни лимоны, доводилось видеть довольно редко…
— Ничего, разведка!.. Нос не опускать! Вы же спецназ, мать вашу!.. А я скоро вернусь! Съезжу на Родину, в море искупаюсь, если оно ещё не остыло в конце ноября, женюсь!.. И вернусь!.. Вы же меня знаете! Старик слов на ветер не бросает!.. — Он обернулся к Авдееву. — Ну, что… Командуй теперь ты, «старшина»…
— Р-равня-аясь! Смир-рно-о! — Это был обычный воинский ритуал. — Здравствуйте, товарищи солдаты!
— Зра-жла-тащ-прапорщик! — рявкнул на одном дыхании стой.
— Вольно!..
А ещё через минуту новый старшина предъявил роте новое пополнение, которое сам и привёз из Чирчика:
— Это, товарищи разведчики, ваши новые боевые товарищи! Очень надеюсь, что они сумеют быстро влиться в коллектив, и за них не придётся краснеть!.. Да и за вас тоже, товарищи «старослужащие»! — Он внимательным, строгим взглядом окинул ухмыляющиеся лица. — Не мне вам рассказывать, что служите вы в элитной части…
— Это уж точно! Не тебе, «кусок»… Это Старик мог…
И только сейчас Авдеев понял, что «салабоны» здесь не только эти мальчишки, которых полгода гоняли в «учебке», а и он сам!.. И авторитет в этой роте количеством звёзд на погонах не заработаешь — здесь его зарабатывали делами…
— Отставить! — сказал Авдеев тогда, но без злобы и не грозно. — Я всё понимаю, бойцы… И при всём строе сейчас даю слово, что сделаю всё, для того чтобы соответствовать своему предшественнику, Старику. И не уроню честь нашего подразделения…
Он посмотрел на Олялина, заметил его одобрительный взгляд и, немного приободрившись, продолжил:
— Я не первый день в армии… И до учебного полка я четыре года отслужил в Псковской дивизии ВДВ… «Старшиной» разведроты… Последний год — командиром разведвзвода… И я никогда не отсиживался в каптёрке!.. В общем… Я для вас пока человек новый, но надеюсь, что в очень скором времени вы поймёте, что я не тыловой прапорщик…