Развесистая клюква Голливуда
Шрифт:
– Кто такой «тайный» гость? – удивился Ваня.
– Сотрудник «Кошмара», который, прикинувшись отдыхающим, будет пугать постояльцев, – объяснила я. – Если Михаил желает обыскать «Кошмар», пусть пишет заявление о приеме на службу. Белка не станет бесплатно держать здесь клиента годами, придется парню отрабатывать еду и постель. У нас много помещений, один гараж… Черт!
– Ты чего? – насторожился Иван.
– Зуб заболел, – соврала я, – тронула языком, а он как дернет!
– Бедненькая, – пожалел меня Ваня, – хочешь, дам телефон суперского стоматолога? Совсем не больно клыки чинит, у него легкая рука.
Я кивнула и промычала:
– М-м-м.
Надеюсь,
Ваня посмотрел на часы на тумбочке.
– Уже семь! Проболтали всю ночь. Тебе больно говорить из-за зуба?
Я быстро закивала. Ваня включил в себе врача:
– В аптечке есть что-то типа кетанова?
Я повторила движение головой. Вот непонятливый! Неужели не ясно, что человека, у которого заныла челюсть, надо оставить в покое?
– Одну таблетку прими сейчас, вторую не раньше, чем через шесть часов, – заботливо сказал Иван, – ну, ладно, договорим завтра. Вернее, уже сегодня.
Когда Иван наконец-то свалил из моей спальни, я рванулась к шкафу и натянула футболку с джинсами.
Подведем итог ночных переговоров. Дедушка Алексей Николаевич, похоже, не был белым и пушистым ангелом. Он обворовал Кристину и обманывал Изабеллу, жил одновременно с двумя женщинами. Думаю, к Кристине Варбакас не испытывал страсти, она являлась кошельком, который в конце пятидесятых годов потерял для него ценность, потому что Уна предупредила «зятя» о прекращении посылок. Нет денег – нет любви. То, что именно в тот момент, когда Алексей решил сбежать, Кристина Петровна забеременела, является чистой случайностью. Варбакас все тщательно рассчитал, он полагал, что немка, тайком попавшая в СССР, не будет искать гражданского мужа, и не ошибся. Мой дед навсегда вычеркнул из биографии страницы, посвященные дочери Теренца, и счастливо зажил с Белкой. Интересно, он когда-нибудь думал о Кристи? Или внушил себе, будто ее не было?
Неприятно услышать мерзкую историю о своем дедушке, даже если ты никогда его не видела. Но я сейчас, пожалуй, забуду о семейных тайнах: внезапно я сообразила, где прячется «девушка-труп». На что угодно готова спорить – она в нашем гараже.
Все постояльцы приезжают в «Кошмар» на своих автомобилях, редко кто пользуется такси, поэтому с торцевой части отеля расположен паркинг. Он рассчитан на десять машин и построен с соблюдением всех правил, в нем есть вентиляция, пол и стены выложены черно-белыми плитками, которые Белка смешно называет «кабанчик». В дальнем углу – каморка с туалетом и рукомойником. Раньше, когда на полигоне жили члены съемочных групп, в гараже был дежурный, он ночевал в комнатенке, чтобы не оставлять без присмотра автомобили. Сейчас сторожа нет, но в его каморке до сих пор стоит топчан, и унитаз находится в рабочем состоянии.
Я обшарила весь дом и не обнаружила девицы, которая правдоподобно изображала труп. Прямо-таки голову сломала, не понимая, где прячется доморощенная комедиантка, но напрочь забыла про гараж! Готова съесть свою любимую помаду, если я не права, но уверена, что ловкая нахалка сейчас безмятежно спит в чулане сторожа.
Я выскочила из спальни, миновала лестницу и увидела Олесю, которая замерла в холле около комода.
– Ты уже встала? – удивилась я.
Повариха сделала страшные глаза.
– Степашка! В доме оборотень!
От досады я топнула ногой. Комедиантка уже проснулась, покинула гараж и принялась за дело. Что на этот
– Я перепугалась, аж волосы вспотели! Он ее хавал, слюни пускал, когтями рвал, – бубнила Олеся.
– Кто кого ел? – очнулась я.
– Оборотень курицу, – всхлипнула Олеся, – утром открываю холодильник, и от страха колотиться стала! Вечером было три птички, а утром две лежат целехонькие, а одна… Он ее схарчил!
Мне стало смешно. Вот так рождаются легенды и мифы нашего околотка. Но признаваться Олесе в собственном обжорстве не хочется, и я спокойно сказала:
– Не нервничай, оборотней не существует, да и навряд ли человек-волк кинется к холодильнику, просто кто-то из гостей захотел ночью поесть тайком и слопал твою курицу.
– Он дурак? – воскликнула повариха. – Есть сырое мясо?
Я попятилась и повторила:
– Сырое?
– Ага, – подтвердила кухарка, – я запланировала приготовить на сегодняшний обед птицу по-индийски. Тушке надо помариноваться часов пятнадцать. Вечером обмазала курочек специальной смесью из трав, устроила в кастрюльках, на нижней полке. Утром смотрю, а один бройлер весь обкусанный, ножки нет, грудка разворочена. Точно оборотень! Не станет нормальный человек сырое трескать. Ну, если только он идиот!
Меня затошнило, и я ляпнула:
– Птичка выглядела запеченной, имела золотистую корочку и пахла съедобно!
– Правильно, – согласилась Олеся, – шафран и карри дают приятный цвет, а перец, чесночный порошок и кинза издают замечательный аромат. Ты чего надулась? Вид у тебя странный. Испугалась оборотня?
Я, вспомнив, что курица плохо жевалась и была похожей на кусок резины, вздрогнула.
– Ничего. Олеся, никому не рассказывай про цыпу. Не следует пугать народ, у нас и так выдался кошмарный август.
– Изабеллу Константиновну предупредить надо, – возразила повариха.
– Сама ей сообщу, ты не лезь, – приказала я, – достань еще одну куру из морозильника и отправляйся к плите.
– Птице не промариноваться за десять минут, – заартачилась Олеся.
– Значит, просто пожарь ее, – посоветовала я.
Повариха вытянула губы трубочкой.
– Ага! Одна часть обеда запеченная, а другая со сковороды.
– Главное – находчивость повара, – просветила я Олесю, – многие кулинарные шедевры родились в минуту, когда его постигла неудача. Но только умный человек вывернет ситуацию в свою пользу. Салат «Оливье» появился на свет, когда французский король потребовал в неурочный час ужин. Пришлось шеф-повару спешно крошить все, что нашлось под рукой, и готовить соус из первых попавшихся под руку ингредиентов. И, думаю, первый шашлык зажарен из куска мяса, ненароком упавшего на угли костра. Главное – не тушеваться, не блеять гостям: «Простите, но обед не получился, съешьте абы какую курятину».