Развлечения с риском для жизни
Шрифт:
– Я сейчас позову Кристину, вы присаживайтесь, – Куликов кивнул на белый стул, а сам отправился за дочерью.
В кухне и в самом деле было жарко, я порадовалась, что на мне футболка, а не свитер, в котором я бы точно запарилась.
Я уселась на сиденье, думая про себя, что мне было бы некомфортно жить в такой чересчур идеальной квартире. Прямо не дом, а музей чистоты, разве можно в такой квартире расслабиться и нормально отдохнуть?
Создавалось впечатление, что обитающие здесь люди живут по установленному строгому порядку. Не смотрят фильмы во время еды, так как это неправильно,
Похоже, Куликов прав, и Кристина на самом деле этакий робот, а не юная девушка, которая сейчас должна наслаждаться жизнью, влюбляться, мечтать, радоваться…
Наконец в кухню вошли Игорь Сергеевич и невысокая светловолосая девушка, одетая в черную водолазку с длинными рукавами и такие же черные штаны. Я сразу отметила, что отец с дочерью совершенно не похожи: он – высокого роста, плотного телосложения, она, напротив, казалась хрупкой и маленькой по сравнению с Куликовым.
Я всмотрелась в лицо Кристины, пытаясь отметить характерные особенности ее внешности. Красавицей назвать девушку было сложно, про таких обычно говорят – «серая мышка». Невыразительные серые глаза, неяркие губы, прямой нос, который придавал ее лицу строгое, даже суровое выражение, и невысокий лоб, который девушка не пыталась скрыть челкой. Вроде по отдельности эти черты казались красивыми, но в целом они не складывались в гармоничную внешность.
Сложно было сказать, почему лицо Кристины производило странное впечатление. Я не понимала, что не так во внешности девушки, почему она кажется мне какой-то безликой. Однако спустя некоторое время до меня дошло, в чем дело. Лицо девушки было лишено выражения. На нем полностью отсутствовали какие бы то ни было эмоции, и поэтому оно напоминало восковую маску. Трудно было поверить в то, что Кристина может смеяться или хотя бы улыбаться – она была похожа на механическую куклу, которая не имеет ни собственных мыслей, ни эмоций.
– Кристина, познакомься, это Женя, – представил меня Куликов своей дочери. – Моя давняя знакомая. Прости, не предупредил тебя, что у нас сегодня гости. Я случайно встретился с Женей, мы разговорились, и она сказала, что… что хочет с тобой поговорить.
– Ясно, – безо всякого выражения проговорила девушка.
Я отметила, что она не выразила ни удивления, ни недовольства – ровным счетом ничего, точно меня вовсе не существовало. Для Кристины, похоже, я была чем-то вроде мебели – нового стула или табуретки.
– Кристина, я очень рада нашему знакомству! – мне пришлось взять инициативу в свои руки. – Твой папа очень много мне о тебе рассказывал. Он говорил, что ты очень любишь читать книги, верно?
На этот раз Кристина не стала утруждать себя ответом – только сухо кивнула.
– Ты ведь скоро заканчиваешь школу? – продолжала я, на
Снова кивок. Ладно, по крайней мере, Кристина хотя бы меня слушает, а это радует.
– Ты уже думала, куда будешь поступать? В какой университет? – поинтересовалась я.
Кристина неопределенно пожала плечами.
– Скорее всего, на филологический факультет, – включился в наш «диалог» Куликов.
Я испытующе посмотрела на девушку.
– Ты хочешь быть филологом? – уточнила я.
Кристина неуверенно кивнула.
– Замечательно! – воскликнула я. – Знаешь, мне как раз нужен человек, который хорошо разбирается в книгах. Скажи, какую литературу ты предпочитаешь?
«По крайней мере, на этот вопрос невозможно ответить однозначно», – подумала я про себя.
Кристине все же придется разговаривать со мной, хочет она того или нет. В своей практике я сталкивалась с разными людьми, встречались мне и молчаливые субъекты вроде дочери Игоря Сергеевича, из которых каждое слово приходилось вытаскивать клещами. Пока я прощупывала почву, пытаясь найти подход к неразговорчивой девушке. Правда, мне несколько мешало присутствие ее отца, который стоял рядом с дочерью, точно истукан.
Кристина не сразу ответила на мой вопрос по поводу своих предпочтений в литературе. Потом произнесла:
– Разную.
– Превосходно! – воскликнула я, точно девушка только что доказала чрезвычайно сложную теорему. – Какие жанры тебе больше всего нравятся?
Вопрос, похоже, поставил девушку в тупик. Я заподозрила, что Кристина, возможно, страдает аутизмом, только так можно было объяснить ее манеру общения. Точнее, не общения, а молчания. Интересно, а Игорь Сергеевич об этом догадывался? Что, если все дело в заболевании девушки? Тогда все становится понятным – и ее странности, и отсутствие друзей…
Я собиралась наедине расспросить Куликова о том, водил ли он дочь к психиатру, так как все признаки болезни были налицо. И как я сразу об этом не подумала?..
– Кристина, может, вы поговорите с Женей в твоей комнате? – неожиданно предложил Куликов. – Я пока разогрею ужин. Ты что-нибудь приготовила сегодня?
– Да, в холодильнике картошка с жареной курицей, – к моему удивлению, Кристина выдала фразу, состоящую более чем из двух слов. Меня это несколько обескуражило. Быть может, девушка попросту не хочет со мной разговаривать?..
– Отлично! – бодро заметил Игорь Сергеевич. – Идите в комнату, я разогрею ужин и позову вас, хорошо?
Не ответив на его последнюю фразу, Кристина развернулась и вышла из кухни. Я пошла следом за ней.
Комната дочери Куликова была обставлена в том же стиле, что и кухня с прихожей. Светлые стены, чистые полы, отсутствие «лишних» деталей. Отличался лишь набор мебели, однако минимализм сохранялся. Обстановку составляли застеленная белым покрывалом кровать, письменный стол у окна с ноутбуком последней модели и учебниками, лежащими в стопке, книжный и платяной шкафы. Больше ничего в комнате девушки не было, никаких милых девичьему сердцу вещей вроде мягких игрушек или сувениров.