Развод и три босса

Зайцева Мария

Я как-то на этой фразе зависла, и в таком вот зависшем состоянии до офиса и доехала.

А там…

Там меня отконвоировали в кабинет и позволили выдохнуть.

Затем появился врач, осмотрел, выдал незначительные рекомендации, просто, чтоб не нервничала, и удалился.

И Илья, стоявший над душой все время осмотра, тоже следом за ним вышел.

Деликатный какой.

Людмила, в отличие от родственника, деликатностью не отличалась, потому что явилась ровно через пять минут после того, как Илья вышел

за дверь.

И вот теперь пыталается объяснить мне хитросплетения южных деловых и родственных связей.

Я не особенно стараюсь понимать, все еще дико злясь на обман.

И, отдельно, на то, что в кабинете моем уже стоят собранные мои вещи.

С квартиры, чтоб вы понимали.

То есть, пока мы ехали сюда, кто-то на моей территории собирал мои вещи!

Это вообще что?

Это как?

— Вот и всё решилось, — ласково тянет Людмила, предлагая мне стакан воды.

— Кто он? — перебиваю я, жестко глядя в серо-голубые глаза, — я верно понимаю, что главный акционер? Да?

— Илья? — она натягивает улыбку, явно не желая разговаривать со мной на эту тему. Наверно, Илья запретил. Электрик, чтоб его.

— Илья, — не желаю я облегчать ей жизнь, — кто такой?

— Он сам расскажет, — с профессиональным умением выкручивается Людмила, — он здесь рядом, ты не беспокойся ни о чём вообще. Надо было все мне раньше рассказать… И тогда ничего бы не случилось… Родственники у тебя есть?

— Дальние.

— Ну, предупредишь, куда уезжаешь, если потребуется…

— А куда я уезжаю? — непонимающе давлюсь я водой.

— Сейчас пока что в Таиланд.

— Что? Почему в Таиланд?!

— Из Таиланда во Вьетнам, там крупная поставка одежды из бамбука и обуви. Знаешь, Вьетнам — второй в мире производитель, после Китая, обуви…

— Подожди… Мы — продуктовая фирма.

— А? Да, — немного теряется она, продолжая тянуть улыбку. — Илья здесь только акционер, да… Но у него и свой отдельный бизнес имеется. Бизнесы, вернее…

Так…

Голова у меня начинает побаливать, пью воду для успокоения нервов. Как врач рекомендовал, мелкими глотками.

А затем, выдохнув, начинаю с самого начала:

— Он электрик?

— Ну… В целом, да, и это тоже… Он здесь полностью офис делал.

— Он вдовец?

— Да, — опять кивает Людмила, а затем, чуть замявшись, начинает говорить, плавно, успокаивающе, — вряд ли он тебя обманывал, Эми, может, просто что-то не рассказал. Это он умеет, иногда слова лишнего не вытянуть. Насчёт поездки, ни о чём не беспокойся. На таком раннем сроке с вами поедет акушерка. Я уже нашла: пятьдесят восемь лет, большой стаж и опыт, договора мы с ней подпишем сегодня, и она с вами улетает. Справку о беременности врач выдал, роспись у вас с Ильёй через четыре часа, через шесть самолёт, пока что до Новосибирска, там у Ильи Сергеевича деловая встреча с партнёрами. На следующий день уже

летите в Таиланд. Хорошо, что загранпаспорт у тебя в порядке.

По мере того, как она все это выдает, спокойно, размеренно, словно повестку дня в кабинете босса, я все больше впадаю в ступор.

То есть, все уже решено, да?

За меня.

Опять.

А спросить?

Я, может, не согласна!

Я, может, не хочу вот так, из огня да в полымя?

Судя по тону Людмилы, все, что она говорит, совершенно нормально. Я, вроде, должна согласиться и привыкнуть к такому графику.

— Люся, — мягко прерываю я ее, — а как-то более по-человечески мне объяснить? И я еще не дала согласия…

— Это может быть обосновано, как рабочая поездка, если тебе нужно время…

— И ещё ЗАГС?

— Да, вы поедете через ЗАГС, вас сразу же распишут с Ильёй. Вьетнам, понимаешь…

— Через Таиланд.

— Через него, нельзя время тянуть, — она кивает, с таким видом, словно я прямо сейчас должна въехать в тему, а еще понять всех и простить.

Я не въезжаю.

— К чему такая спешка?

— Вьетнам.

— ЗАГС, Люся, почему так? — она молчит, вздыхает, и я решаю, что с меня хватит, — Илья, он мне нужен.

— Да, сейчас он подойдёт. Не расстраивайся. Не расстраивайся, ты наша хорошая, и не расстраивай нашего ребёночка.

— Это не ваш ребёночек! Это мой ребёночек!

— Эммочка, ты в семье теперь, тебе не стоит ни о чём беспокоиться.

— Особенно после того, что произошло, — не удерживаюсь от язвительной шпильки я.

— Особенно после всего произошедшего, — не замечает моей иронии Людмила, — теперь всё будет хорошо.

Она выходит из моего кабинета, а я выдыхаю и уныло смотрю на свои вещи.

Ну и куда мне?

Куда мне?!

Представляю, что со мной сделает Лисовский, если я только сделаю один шаг в сторону от этой семьи.

И так меня это всё выводит, и так меня всё это бесит, мгновенно просто, что невольно думается: свалю-ка куда-нибудь во Владивосток, сменю фамилию и имя, покрашусь и буду матерью одиночкой. Да, именно так.

Сейчас хватит денег и смелости сделать это.

Задолбали потому что властные мужики.

А вот и один из них, заходит в кабинет.

Улыбается еще так ласково.

Электрик липовый.

Я, не сводя взгляда с Ильи, снимаю аккуратно туфли и встаю на стул, чтобы быть выше него.

Он подходит, на лице тревога, руки протягивает вперед, чтоб ухватить за талию и ссадить со стула, но я не даю ему этого сделать.

Нет, лапы на талии пусть будут, так даже удобнее лупить по небритой нахальной физиономии.

С огромным наслаждением бью его по щеке. Потом по второй. И еще раз. И еще!

Ладони мгновенно принимаются гореть, потому что кожа у него дубленая и жесткая, но удовольствие несравнимо.