Развод по-эпсилонски
Шрифт:
Бластера, разумеется, не обнаружилось. А потом до меня дошло в чем фокус, и я взглянула на Карим совсем другими глазами.
Отметила характерную припухлость век и чуть расширенные зрачки. Уже почти незаметную тонкую ниточку
Имплант! Причем совсем свежий.
Пресвятые кварки, нафига? Ему же не в порно сниматься.
Интересно, что еще умеет вживленная под кожу умная электроника, кроме как вставать по щелчку? Вибрировать? Петь песни? Готовить кофе?
– Ой, оно живое.
– Естествнно, – голос Камаля стал ниже, вкрадчивей: – и ты очень скоро ощутишь насколько.
В черной дыре я видала такие знакомства. Вслух этого конечно говорить не стала, слишком уж шаткое у меня положение, если этот почетный дефлоратор решит познакомить меня поближе с Каримом-младшим, то придется пробиваться с боем.
К счастью обошлось.
– Идем, – подал он руку. Я почти повелась, но рядом с рукой по-прежнему топорщился эталонный член. Пришлось снова вспыхнуть и отвернуться.
Бесстыдного и Членоносного это не смутило, да и существует ли вообще что-то способное его смутить? Он символически запахнул халат и прищелкнул пальцами
Глава 5, о значении пластической хирургии в народном хозяйстве
На этот раз мы шли по дворцу в экскурсионном темпе. Медленно и величественно, чтоб я успела впечатлиться, насладиться и проникнуться. Обилие золота и драгоценностей выглядело почти варварским, без претензии на утонченный вкус. Ярко, блестяще, безумно дорого.
Но гаремовладелец желал впечатлять и я послушно хлопала ресницами и озиралась сложив губки в восторженное “о”. Пока не заметила, как он на приоткрытый рот алчно пялится. Пришлось умерить восторги. Мне конечно не жалко, но и оказаться в ближайшем алькове с недвусмысленными целями не хотелось. Нужно было потянуть время, и хорошенько осмотреться. Не Городецки поможет, так хоть сама пути отступления найду.
Живых людей, помимо киборгоподобных “драконов” мы встретили лишь единожды. Очередная богато изукрашенная арка открылась в зал с несколькими мозаичными бассейнами. Свет из высоких окон дробился и преломлялся в воде, отражался от глянцевого дна, плясал по стенам и по телам женщин, отдыхавших среди кадок и завес с зеленью.
Конец ознакомительного фрагмента.