Развод по-темному, или Попаданка познакомится с мужем
Шрифт:
– Я не прием во дворце имел в виду, Даркести.
Остер Тринадцатый, некрупный седеющий темноволосый мужчина средних лет и среднего роста с кривоватым носом, который на монетах чеканят ровным, чтоб авторитет не ронять, скучал. Скука делала его светлые глаза совсем невыразительными, приветственную речь он произносил едва размыкая губы, как говорил всегда, а сейчас, сидя на троне, словно отбывал повинность. Даже на пышногрудую фаворитку поглядывал будто бы из чувства долга. Практически с этим же чувством Извер решился на выход. А еще – сбежать хотелось. Дома было слишком много воспоминаний.
– Ты сказал,
– Да, конечно. Но я думал мы увидимся в Даркести-холл. Мне и в голову не могло прийти, что ты со своими проблемами со спящим даром потащишься на прием.
– С заблокированным, как оказалось. А кое-кто помог ему проснуться. И приглашение, подписанное рукой короля не игнорируют, – начал раздражаться Извер.
– Не закипай. Тебе это опасно. Помнишь, что целитель сказал?
– Что именно? Он много чего говорил.
– О том, что тебе следует ограничить круг общения до тех пор, пока баланс сил не придет в равновесие.
– Ничего бы не случилось, если бы не…
– Осмелюсь предположить, – перебил Ризер, – ты тоже весьма действенно поучаствовал в безобразии. Так сложно устоять перед раздевающейся женщиной?
– Она не раздевалась. Она уже была раздета, поскольку принимала ванну.
– Да, а ты настолько обезумел от страсти, что никак сдержаться не мог? Тебе пятнадцать? Ты в курсе, что с момента своего возвращения в Остерн, ведешь себя как типичный огненный? Сразу делать, а потом думать. Так что дар проснулся не после твоих шалостей с пуговкой.
– Он проснулся, когда моей Эльзи не стало. Я ощутил это на пристани.
– Балда. Ты почувствовал что ее нет в нашем мире, а дар у тебя проснулся, когда пуговка…
– Я о том и говорю. Огонь среагировал на Лизу.
– Огонь у него среагировал… Даркести, ты упрямый болван. Читай.
Ризер протянул два порядком замявшихся листка без конвертов и Из углубился в чтение. Автора первого письма Извер не знал, но сразу понял, о каком браслете идет речь. А манеру изложения Посредника и его же почерк сложно спутать с чьим-то другим. Не было в словах Лоссэ ничего пугающего, исключительно забота и предложение вернуться обратно под крыло любящей семьи, однако Из провел достаточно времени на Островах и знал, что у эльфов семья – родители и братья с сестрами. Или собственные дети. Все остальные семьей уже не считаются. Даже дети братьев. Дочь в данном случае. Особенно дочь от наложницы, которую брат Аскаэля поселил в городе и, по словам Лоссэ, играл в семью. Аскаэль даже не знал, что наложница родила, пока брат не попросил позаботиться о его ребенке.
– Но почему сейчас? Ему было плевать столько времени и тут вдруг, – проговорил Извер, раздражаясь сам на себя за то, что ему не все равно. Хотя должно бы быть.
– Уверен, дело в браслете. Но кроме браслета Аскаэлю нужна еще и пуговка. Тебе может и плевать на нее, но мне – нет. Ты развелся с ней и лишил своего покровительства, значит Лоссэ снова ей хозяин. Отдашь девчонку, кем бы она ни была, этому пауку?
– Ты мог раньше сказать о письмах, а не присылать вестника и не вопить, что нужно срочно увидеться.
– Я искал перекупщика, но он как в воду канул после того, как прислал мне письмо, а потом Лиза показала мне свое. И я принялся наводить справки. У меня много разных знакомств.
–
– Он точно не на Островах, – ответил Ризер.
– Когда Лиза получила письмо?
– Не знаю. Как минимум три дня назад, которые оно у меня. Зараза. Я обещал ей объяснить и пропал.
– Он здесь.
– Согласен, за три дня можно дважды добраться с побережья...
– Я не об этом, – перебил Даркести. – Лоссэ здесь, на приеме. И он идет сюда.
Глава 2
Оба Иза и эльф
– Посредник, – Извер кивнул, не вставая.
Хант подумал и тоже стал подниматься. Из солидарности. Пусть Лоссэ и был вроде как выше по статусу, но в Остерне он гость.
Эльф лишь на сантиметр опустил подбородок, отвечая и чуть улыбаясь. Он оценил шутку. А Извер пожалел, что рядом нашелся еще одно кресло. Оставить Аскаэля стоять, пока они с Хантом сидят, было бы еще более изящной издевкой. Лоссэ сам такое обожал и часто устраивал.
– Как чудесно, что вы здесь, Извер. А я уж подумывал навестить вас в Даркести-холл. Я могу называть вас по имени? По законам Остерна мы формально считались родственниками некоторое время, да и наше многолетнее плодотворное сотрудничество вполне позволяет некую долю фамильярности в беседе. Особенно в предстоящей.
– Вы любите долгие прелюдии, Аскаэль. Нельзя ли ближе к сути?
– Вы правы, Извер. За это вы мне и нравитесь. Прелюдии хороши в других делах, не так ли? – Лоссэ чуточку приподнял свои уложенные волосок к волоску брови. От голубой длиннополой, расшитой золотом хламиды он избавился еще до того, как устроится в кресле. Теперь же, заложив нога за ногу он словно скопировал вальяжную расслабленную позу Ханта, давая понять, что и здесь, гостем, чувствует себя так же свободно, как и на Островах. Сам Хант молчал и Извер был ему за это благодарен. За Ризером водилось свойство встревать не слишком беспокоясь, что разговор его не касается.
– Я прибыл поговорить о моей Эль-Лизбет, – проговорил Лоссэ, постукивая кончиками холеных пальцев по тыльной стороне кисти другой руки. Сегодня на эльфе был самый минимум украшений, что подчеркивало характер визита – не для развлечения или отдыха, сугубо по делу. А на то что он на приеме в королевском дворце, куда принято украшаться, ему было наплевать. Эльфы всегда и везде в первую очередь следовали своим правилам и только потом, из вежливости, правилам окружающих.
– Вашей? Вы ошибаетесь, – спокойно переспросил Даркести, хотя на самом деле он был далек от спокойствия. Раздражающий огненный дар, неуместное чувство собственности, глупое и трагичное стечение обстоятельств и девчонка. Хант лишь озвучил его собственные мысли. Кем бы она ни была, отдать ее этому пауку Аскаэлю? Нет уж.
– Никакой ошибки, Извер. Вы с ней развелись, лишили своей фамилии, значит Эль-Лизбет снова принадлежит Лоссэ.
– Сначала она должна отдать долг.
– Какой? – на лице Аскаэля мелькнула тень удивления.
– Она живет за мой счет, – пожал плечами Извер.
– О, не хитрите. Она работает. Я видел ее. Мы даже побеседовали.
Внутри полыхнуло. Извер сдержался лишь чудом. Или от того, что Хант, устраиваясь в кресле поудобнее, толкнул столик и тот больно ударил по костяшке локтя, отвлекая болью.