Развод с миллиардером
Шрифт:
– Не злись, Майя, просто не могу простить себе, что был таким олухом – целует меня, а потом отстраняется и смотрит на меня теперь уже серьезно. – Когда вернемся домой мне нужно тебе рассказать кое-что важное. Не знаю как ты это воспримешь, но в даном случае мне стоит быть честным с тобой.
После его слов я начинаю заметно нервничать. Я понимаю, что мне не понравится сказанное им. И я понятия не имею что это может быть.
– Говори сейчас, я готова. Что бы там ни было.
– Нет, – качает он головой, – у нас и так насыщенный новостями день.
– Давай организуем благотворительный ужин. Я могу заняться этим. Пригласим прессу, покажем, что слухи неправдивы и мы с тобой настоящая семья, – мягко предлагаю я, потому что и в самом деле хочу помочь. В том что случилось чувствую и свою вину. Ведь мать моя.
– Хорошо, так и сделаем. Я пойду обговорю дальнейшие действия со своим пиар-менеджером и Лилей, а ты собирайся, через полчаса прибудем к берегу, домой сегодня полетим.
Я выдавливаю из себя улыбку и возвращаюсь в каюту. Среди брошенных на полу наших вещей и смятых простыней нахожу телефон и набираю мать. Этот звонок нельзя откладывать. Хорошо, что внутренне я успела немного остыть, иначе наговорила бы ей много лестных слов.
Она отвечает не сразу. Приходится звонить раз за разом, прежде чем в динамике слышится родное:
– Да, Майя?
Я делаю несколько глубоких вдохов, чтобы не сорваться сразу.
– Мама, привет. Ты, наверное, догадываешься по какому вопросу я звоню?
Короткая пауза, после которой мама капризно заявляет:
– Майя, у меня нет времени играть в гадалки, у меня самолет через четыре часа, а я не могу подобрать купальник. Улетаю на Мальдивы сегодня.
– За какие деньги, позволь поинтересоваться? – резко спрашиваю я, потому что прекрасно знаю что мать не работает, как и то, что денег, которые я высылаю ей на ежемесячное содержание на Мальдивы с ее запросами точно не хватит...
– Что значит за какие? Твоя мать, между прочим, работает, – немного испуганно произносит она, скорее всего думает, что я не в курсе ее небольшой подработки.
– Рассказывая по телевидению о моей неудавшейся беременности? – ставлю ее в тупик и по ту сторону трубки раздается рваный выдох и длительная тишина.
– Нет, ну а что я молчать должна, Майя? Ты видела сколько у твоего мужа денег? А о нас он даже не думает, – натурально возмущается она, я же тяжело вздыхаю, приказывая себе успокоиться и не сорваться.
– А с чего бы ему думать о нас, если мы с ним уже восемь лет как чужие друг другу люди? Мама, как ты могла? Сколько они тебе пообещали, что ты с такой легкостью продала родную дочь? Ты хотя бы со мной могла посоветоваться? Знала, что я не разрешу тебе участвовать в шоу, поэтому молчала? Да?
– Я ведь для нас старалась, так что не смей упрекать мать! – шипит она, словно мои обвинения беспочвенны.
– Для нас? Отлично, тогда переведи мне, пожалуйста, деньги которые тебе заплатил Колосов, вложу их в дело, нечего им пылиться на расчетном счету.
– Эм-м-м, – растерянно протягивает
– Но ты ведь для нас старалась! – с сарказмом вскрикиваю я, чувствуя что на грани истерики. – Ты вообще понимаешь что наделала, мама? Тебе что денег не хватает или ты решила почувствовать себя звездой телеэкрана? Ты вообще представляешь что сделала? Меня всю в грязи выволокла и Тимура заодно. И ради чего? Каких-то жалких бумажек? Я тебе каждый месяц присылаю на карту их!
– Того что ты присылаешь, дорогая, не хватит даже на нормальную одежду, – высокомерно заявляет она и в ее голосе слышится прямой упрёк.
– А с каких пор ты у нас одеваешься в дорогих бутиках? Может, когда работала секретаршей у директора хлебзавода? Или в отделе кадров финансового института? А может когда любовника женатого завела? Ой, нет, погоди, я вспомнила, тогда тебе не хватало денег даже на то, чтобы мне сапоги на зиму новые купить, ты все спускала на себя, а я целлофановые пакеты на носки одевала! Наверное, моя дорогая, жить ни в чем себе не отказывая ты начала с тех пор, как я по доброте душевной дала тебе безлимитную карту!
Я уже ору в голос. Меня трясет от злости, особенно когда вспоминаю как мать каждый месяц получала зарплату, а потом тратила ее за несколько дней и до следующей мы перебивались чем придется. Хорошо что огород за домом был, так бы с голода умерли.
Мать всегда свои потребности ставила выше других. Любила рисоваться перед подругами и соседями. Новой дорогой сумочкой, обувью, пальто, шубкой, отдыхом на море, вот только о том, что у нее еще и ребенок есть, которого тоже одевать надо, мать забывала. Даже алименты отца она тратила на себя.
И сейчас она опять подумала лишь о себе. Как ей удобно будет. А на дочь плевать.
– Я же просила тебя, мама, – чуть успокоившись произношу я. – Просила подождать немного, я же объясняла тебе что у меня проблемы с бизнесом, рассказывала о ситуации с сетью ресторанов, но нет, ты не можешь ни понять меня, ни поддержать. Тебе лишь бы денег побольше.
– Это ты сейчас защищаешь Аврамова? А где он был, когда ты по съемным квартирам таскалась, а? И бизнеса наладить почему не помог?
– Это сейчас совершенно не важно, мама. В общем, я приняла решение. С сегодняшнего дня я тебе ни копейки не дам. Так что не трать сразу все деньги Колосова, за которые он купил тебя, и советую начать подыскивать работу.
– Ты сейчас шутишь, Майя? – нервно смеется она. – Я твоя мать, между прочим! Я вырастила тебя! Одевала, кормила! А ты выросла и стала дрянью неблагодарной! Это Аврамов тебя настроил против тебя, да?
– Нам не о чем больше разговаривать, мама, если ты даже не понимаешь почему я на тебя злюсь. Удачного отдыха.
Я прерываю звонок и прислоняюсь спиной к стене. Черт, что ж так плохо-то? Если бы меня предал чужой человек было бы гораздо проще. А мать... она хоть и не подарок у меня, но родная ведь. Единственная. Разве можно вот так со своим ребёнком поступать?