Развод в подарок
Шрифт:
Никогда.
Теперь же…
Спустя шесть лет мы снова встречаемся, снова случайно, и ей снова нужна помощь.
Только вот уже не моя.
Надо быть полнейшей идиоткой, чтобы снова пытаться связаться со мной, ведь я буду первым человеком, кого Боярышников станет мониторить.
Рита для него трофей. Достижение. Она для него лишь очередное напоминание о своем превосходстве.
Но сейчас, стоя на пороге квартиры и видя не скрываемую надежду в глазах маленького мальчика,
Боярышников ведь найдет их. Заберёт. И все повторится с начала.
– Ромашка, дядя просто подвез маму домой, – считывая мое нежелание отвечать, поясняет сыну Рита.
– Значит, он не станет нам помогать? – печалится мальчуган.
Смотрит на меня прямым, открытым взглядом.
– Тете плохо стало. Она на весь дом кричала! – выдает ни с того, ни с сего. Бросаю взгляд на Риту, а та становится краснее вареного рака. – Помоги нам. Спаси от папы. Он заболел.
– И чем же он заболел? – пытаюсь хоть немного разобраться в произошедшем.
– Не знаю, – пожимает плечами малыш.
Нехорошее предчувствие все сильнее разрастается в груди, тревога за девушку не желает меня покидать.
Если не я, то кто придет к ней на помощь?
Перевожу вопросительный взгляд на Риту.
– Пояснишь? – спрашиваю у нее в лоб.
Теряется. Опускает глаза в пол.
Отстраняется от дочери, целует ее в щечку и отправляет вместе с Ромой в комнату.
– Пройдешь? – кивает в сторону кухни. – Чаю попьем, поговорим.
Пан или пропал?…
Пофиг! Все равно, если не останусь с ней, пожалею.
– Чайник ставь, – вместо “да” отвечаю.
Глава 8. Рита
– Помоги с разводом, – обращаюсь к единственному, кто не побоится пойти против моего мужа.
– Ты хочешь, чтобы я устроил тебе развод с человеком, из-за которого ты меня бросила? – усмехается Власов.
– Мне не к кому больше идти, – признаюсь.
– Знаю, – жестко режет. – Ни один адвокат не согласится встать на твою защиту, ты потеряешь не только все свое имущество, но и детей. Он никогда не позволит тебе их воспитывать.
– Они не от него, – меня трясет, как осиновый лист.
– Еще скажи, что от меня, – одаривает скептическим взглядом.
– Мои дети от тебя, – озвучиваю правду, о которой предпочла промолчать. – Это твои дети. Помоги с разводом, и ты сможешь участвовать в их жизни.
Власов меняется в лице. Его взгляд становится черным и колючим, словно из него выкачали весь свет.
– А кто сказал, что я хочу становиться их отцом? – спрашивает надменно, ударяя своими словами в самое сердце.
Не сдерживая эмоций, размахиваюсь и со всей силы прикладываюсь раскрытой ладонью ему по лицу. Артур хватается за горящую красным
– Совсем уже? – зло сверкает глазами.
– Хам! – парирую я.
Меня трясет от переизбытка эмоций, адреналин зашкаливает и кажется, что из этого состояния нет выхода. Власов ведет себя как самый последний гад.
– Рома и Агата – твои дети! – говорю громче, чем следует.
Артур одаряет меня красноречивым взглядом. Его глаза наполнены не просто злостью, а яростью.
Он вне себя.
– Еще скажи, что Борис не проверил, чьи это дети, – усмехается, стараясь как можно большее меня уколоть. – Он никогда бы не позволил тебе родить от другого мужика, – рычит, плотно стискивая челюсть. Аж зубы скрипят.
– Как видишь, позволил, – говорю, понижая голос. Я не хочу, чтобы детки услышали наш разговор.
Агата и Рома считают Бориса отцом, он для них пример, и они его любят. Я не хочу разбивать их маленькие сердца.
Ошибки взрослых не должны касаться детей, они ни при чем вообще. Мы сами должны нести ответственность за совершенное.
Жаль, что в реальной жизни, это не так.
Артур поднимается из-за стола и начинает расхаживать по кухне.
– Бред, – не веря, крутит головой. Бросает на меня наполненный горечью взгляд.
Его боль острой стрелой попадает мне в грудь и пронзает сердце навылет, оно, истекая кровью, отстукивает последние удары.
Сижу не дыша.
– Это правда, – шепчу, а у самой внутри все немеет от страха. Страха за будущее своих детей.
Рано или поздно Борис нас найдет. От встречи с ним никуда не деться.
Если, уезжая от мужа, я действовала на эмоциях и лишь поэтому смогла решиться на столь отчаянный шаг, то второй раз я буду не способна на подобную авантюру.
Я не питаю иллюзий касаемо супруга и прекрасно осознаю, что Борис не отпустит нас просто так. Он заберет детей, а меня вышвырнет на улицу, никогда не позволит с ними увидеться.
Он очень жесток.
Мне нужно было думать раньше. До того, как я, поддавшись эмоциям беременной, сбегала от Власова.
– Агата и Рома – твои дети, – повторяю. Пытаюсь достучаться до него.
Если Артур откажется помогать, то все пропало…
Он единственный остался, кто может побороться за нас. Последний шанс.
– Прошу, помоги, – всхлипываю. Слезы крупными каплями льются из глаз. – Не ради меня, – делаю судорожный вдох. – Ради детей. Твоих детей! – добавляю чуть громче.
В просьбу я вкладываю все свои силы. Окровавленное сердце застывает и падает вниз, разбиваясь на сотни мелких осколков.
– Помоги, – шепчу.
Артур резко разворачивается, наши взгляды встречаются. Ахаю.