Развод за одну ночь
Шрифт:
Подруги это машинально отметили и огорчились, тетя Маруся им нравилась куда больше, чем недалекая Анна Владимировна. И им было жаль бедную женщину, муж которой поглядывал на сторону.
Подруги сразу же отправились к себе в домик, где и продолжили изучать документы. Наступило время полуденной жары. Ни есть, ни двигаться, ни даже купаться не хотелось. Сил хватало лишь на то, чтобы потягивать прохладный морс, принесенный им заботливой тетей Катей, и поворачивать вентилятор то так, то эдак, чтобы лучше освежал.
Обещанный им Анжелой
Впрочем, очень быстро они погрузились в изучение записей и забыли про жару. Самые первые документы, сделанные перед продажей дома, относились к девяносто второму году. Само строительство дома было закончено в девяносто первом.
– То есть Настя прожила в этом доме всего год?
– Дом мог быть уже почти готов, но окончательно документы о собственности не оформляли. А жить она могла и в таком недостроенном доме.
– Разве можно жить в недострое?
– Если, к примеру, нету крыши или стен, тогда нельзя. А если из недочетов только одного окна в пристройке не хватает, тогда запросто!
Кира тем временем извлекла ту самую доверенность, оформленную на имя Александра Родионовича Квашни.
– Ну, и фамилия!
– Ты внимательней читай. Там в доверенности все верно?
Кира кивнула головой. Насколько она могла судить, все было верно. Александр Квашня был уроженцем городка Нижние Серги, который располагался в Свердловской области.
– Значит, тоже оттуда, с Урала или даже из Екатеринбурга. Как и сам хозяин дома.
Хозяином дома на бумагах числился Бабкин Михаил Юрьевич. А вот про его супругу Настю в документах не было ни слова.
– Как же так? Разве можно продать собственность без согласия супруги?
– Возможно, брак не был зарегистрирован. Жили себе и жили. А как до расставания дело дошло, тут и выяснилось, что Настя не имеет на дом никаких прав.
– Да как жили-то? Она в Адлере, а он в Екатеринбурге? Понятно, если законно женаты, развестись недосуг или неохота. А так?.. Дал бы ей подзатыльник, и летела бы себе Настя ласточкой.
– Значит, этого Бабкина устраивало, что женщина живет в его доме. Может, он ее вместо сторожа использовал?
– Но сама Настя говорила соседям, что она жена.
– Мало ли что она там говорила! Бабкин этот далеко был, вот и говорила, что хотела.
Но Кира все же поставила себе еще одну галочку. Надо будет побеседовать с людьми, лично знавшими бедную Настю. Ведь как ни таись, а от соседей ничего не утаишь. Особенно если эти соседи также одиноки и занятий иных, кроме собирания сплетен, не имеют.
– Сегодня мы едем к магу, – предупредила подругу Леся, услышав о новых планах Киры. – А до вечера я еще хочу сходить на море, искупаться.
– Вот по дороге и зайдем к соседям дяди Паши! Его дом ближе к морю.
– Ничего не ближе.
– Все равно
Леся не ответила. И когда Кира взглянула на подругу, то увидела, что та уже спит. Кира развернула вентилятор в свою сторону и тоже закрыла глаза. Ночь подруги провели очень бурно, и теперь организму требовался полноценный отдых. К тому же Кира чувствовала, если она не поспит сейчас, то будет мучиться всю ночь.
Леся проснулась оттого, что ей приснилось, будто у нее на груди сидит Анна Владимировна, вроде бы за это время еще раздавшаяся вширь, и буквально душит девушку своим весом. При этом она что-то ей настойчиво шепчет о женщине в белом, которая приходила к ней и расспрашивала про покойницу. Какую покойницу? Спросонок Леся решила, что речь идет о Насте.
Она хотела задать Анне Владимировне несколько дополнительных вопросов, например, почему она раньше не могла об этой женщине сказать, а теперь специально явилась к Лесе, да еще уселась на нее сверху. Но Анна Владимировна пошевелилась, дышать стало совсем невозможно. Леся буквально обливалась потом под весом чудовищной туши, наконец девушка проснулась.
Она открыла глаза и сразу же поняла, что все это был просто дурной сон. Никакой Анны Владимировны, ясное дело, в домике у подруг не было. А виной всему страшная духота и хитрюга Кира, которая перед сном развернула вентилятор в свою сторону, отчего Леся оказалась без доступа прохладного воздуха и страшно вспотела.
– Ну, Кира…
Подруга лишь сонно что-то пробормотала и перевернулась носом к стене. Рассудив, что теперь ей все равно вентилятор без надобности, Леся повернула его к себе и какое-то время наслаждалась прохладным ветерком, который приятно освежал ее разгоряченное сном тело.
– Привидится же такое.
Леся хотела снова лечь в постель, но внезапно передумала. Она чувствовала себя превосходно отдохнувшей. Так что девушка просто вышла в сад, чтобы немножко перекусить. Еще вчера Леся приметила деревце черешни, густо облепленное темно-вишневыми крупными ягодами. И теперь она побрела по траве, разыскивая его.
Сад у тети Кати был большой. Но нужное дерево Леся нашла быстро. Набрала ягод полный кулек, свернутый из больших мягких листьев вроде нашего лопуха, и устроилась в тенечке, поплевывая на землю косточки. Время бежало незаметно. И внезапно Леся услышала чьи-то шаги и голоса.
– Так мы с тобой договорились, – услышала Леся голос тети Кати. – Придут к тебе, ничего им не говори о той бабе, что к тебе приходила.
– Да. Хорошо, – ответил другой, незнакомый Лесе голос. – Вот только…
– Что еще?
– А как же телефон?
– Какой телефон?
– Так ведь эта женщина мне телефон свой оставила. Он у меня до сих пор в прихожей над аппаратом торчит. Как сейчас помню, Елена Николаевна – детский врач – педиатр.
– Она что, местная?
– Наверное. Телефон-то на бумажке был местный.