Развод. Без права на ошибку
Шрифт:
Увидев, как он с удовольствием имел девицу, я теперь ни за что не поверю, будто это было впервые.
При моем появлении Артем вскакивает, жесты нервные, взгляд из потухшего разгорается лихорадкой. Рядом с ним — огромная корзина цветов.
Глупый.
Даже запахам самых прекрасных в мире цветов не под силу заглушить мускусные ароматы, которые я будто чувствую до сих пор — запах его спаривания с другой самкой. Я знаю, как он пахнет, когда испытывает оргазм, какой он на вкус, и мне слишком больно думать, что об этом знаю не
— Аня!
— Привет, Артем.
— Аня, я не хотел. Мне что-то подсыпали. Там, на вечеринке, кто-то баловался… — говорит сипло.
— Это что-то меняет? Пьяный в доску или не только… Ты был с другой. Ты мог уехать с этой вечеринки до того, как все пошло по наклонной. Ты мог, но не сделал этого, — перебиваю его. — Мог, но… не сделал.
— Я дал слабину. Мне было так херово, что я выпил. Просто выпил! И не знал, не почувствовал даже, пойми. На моем месте мог оказаться любой.
— Даже я. А теперь представь, что ты — это я, а я — это ты. Ты входишь в комнату, а меня натягивает прекрасный, красивый, ослепительный мужчина. Не просто тупо натягивает, а делает мне так приятно, что я кричу его имя, изгибаюсь… Как хорошо… Боже… Экстаз… Ты бы меня простил? Понял и простил?! — повышаю голос.
Артем молчит.
Лицо бледное, глаза снова тухнут.
— Ты бы забыл о том, как во мне побывал член другого мужика, забыл бы о том, как меня хорошенько отымели у тебя на глазах?
Я черпаю силы из воздуха. Удивляясь самой себе…
— Ты бы забыл?! Ответь…
— Не все так просто.
— Да или нет. Да или нет!
На нас начинают обращать внимание.
— Это был бы худший день в моей жизни.
— Для меня он уже настал.
— Что мне сделать?!
— Через час я записалась на встречу, чтобы мы подали заявление на развод без претензий друг к другу. Нас разведут легко и быстро. Все, что ты мог, ты уже сделал, и я никогда не смогу простить. Не смогу забыть. Думаешь, я не пыталась тебя оправдать? Мне самой от себя противно, что я пыталась… И даже представила, будто мы сделаем вид, что этого не было, и потом мне вдруг стало так тошно, хоть выходи в окно…
— Аня! — подскакивает, пугливо тянется к моим рукам.
Я прячу их под столом.
— Мне так плохо, что приходится тебя видеть. Ты даже не представляешь. Как будто у меня сердце полно гноя, и я не могу жить дальше с этим чувством. Мне нужен развод… И если я тебе хотя чуть-чуть нравилась… раньше… О любви не говорю. Разве любимым изменяют? Если у тебя хотя бы была симпатия ко мне, в память об этих чувствах, пожалуйста, не затягивай. Я очень тебя прошу. Это все, что мне надо.
Муж закрывает лицо руками, сдавленно всхлипывает. Кивает головой, плечи трясутся.
У меня чувство, что от этого вся земля, весь мир начинает трястись…
Так больно…
Розовые очки не только бьются стеклами внутрь, эти осколки приходится еще и глотать.
Глава 30
Глава 30
Она
Спустя
— Не спишь?
Вздрагиваю, обернувшись. Не ждала, что меня встанут проведать так поздно родители. Конечно, я приехала домой, а куда еще мне было деваться?
— Не спится, мам, — признаюсь со вздохом.
Разглядываю из окна дома двор дома, в котором я выросла и провела немало времени своей жизни. Даже не верится, но здесь все то же самое. Только железных качелей не стало, и грибка с песочницей — тоже.
— Поругались, значит, крепко.
Я еще не говорила ей. Сказала, что хочу приехать, соскучилась, а теперь не знаю. слов подобрать не могу.
А есть ли смысл тянуть?
— Отец так и говорит, там, наверное, драма. Подозревает, что ты с Артемом поцапалась. Плюс Артем нам несколько раз звонил за прошедший месяц, чего раньше за ним не замечалось. Раньше-то звонили вы всегда вместе, а он с нами только на большие праздники… — замечает мама. — Давай я тебе травяной чай заварю, попьешь, успокоишься.
— Думаешь, стоит? Все равно же не усну.
— Тебе только так кажется, Анют. Я тебе хороший чай заварю. Тамара, сестра моя, на Алтае отдыхала, привезла оттуда горный чай, травки чистые, ароматные. Тебе понравится, вот увидишь!
Погладив по спине, мама целует меня в плечо, отходит к рабочей поверхности. Я прислушиваюсь к привычным, бытовым звукам: щелкает крышка чайника, журчит вода, шумит в чайнике из-за сильного нагрева. Тихо стучат чашки…
Мама ополаскивает керамический пузатый чайник, никуда не торопится, и ее неспешность меня тоже баюкает. Боль все еще плещется внутри, но уже намного более спокойная.
— Двор все тот же, а качелей не стало, — замечаю просто так, чтобы было о чем поговорить.
— Снесли, в прошлом месяце. По плану, к концу весны будут устанавливать новую детскую площадку, план утвержден. Лишь бы не передумали и планы не поменяли, — замечает с улыбкой. — Радости будет море!
— Как вовремя, — замечаю спокойно и вдруг добавляю. — Я беременна.
— Ох! — слышится радостный вздох, полный счастья. — Анюта, счастье-то какое! Дождались!
Мама меня обнимает, целует со слезами.
— Тише, ну, — прошу, тоже всхлипывая. — Папу разбудишь!
— Вы чего шумите, девочки?
Папа выходит, позевывая в кулак, и смотрит на стол, с двумя чашками.
— Лена, — удивляется. — А как же твоя диета? После шести не ем, на ужин больше травы. Значит, после шести мы не едим, а после двенадцати чаи гоняем?
— Да брось, ну… — смущается мама. — И не гоняем мы чаи. Вообще!
— А это что… И что за повод для слез?
Мама оглядывается на меня, я киваю.
— Говори, ма.