Развод. Без тебя будет лучше...
Шрифт:
— Мама, тебе звонят, — зовет дочь, передав мне телефон.
— Алло.
— Это Андрей, — звучит в динамике мужской голос.
Довольно знакомо, но я не узнала.
— Андрей, у меня кофейни. Вы предлагали свои услуги по уборке, — добавляет он.
— Да, здравствуйте, Андрей. Не сразу вас узнала.
— Предложение еще актуально?
Отказываться не стоит! Я соглашаюсь мгновенно:
— Да, конечно. Только сейчас я в больнице с ребенком.
— У меня сроки на неделю сдвинулись. Кое-что пришлось переделывать. Строители,
— Через неделю будет в самый раз.
Потом суматошно думаю: за неделю мне нужно найти человека, который согласится выйти со мной на уборку…
Возможность терять нельзя, первый клиент!..
Глава 18
Глава 18
Она
Выписка младшей дочери из больницы случайно совпала с возвращением Ани. Еще одно испытание на прочность. Я разговаривала со старшей дочерью по телефону, каждый день ей звонила и очень сильно старалась не ругать ее и не высказывать претензий по поводу того, что она умолчала о поездке! Тайно договорилась с отцом, бабушкой и дедушкой, но мне ни слова не сказала и обманывала в первые дни, рассказывая, как здорово она отдыхает за городом у стариков. За городом, ага… Далеко за его пределами.
Хотелось высказаться, но я понимала: начну ругаться и сразу же стану для нее врагом.
Сейчас настали такие времена, когда я была лишена возможности прямо сказать все, что я думаю!
Надо было взвешивать каждое слово и тысячу раз подумать, прежде, чем что-то сделать.
К тому же стоит принять во внимание, что сейчас отец для Ани — это тот, кто полностью на ее стороне, ничего не имеет против жизни и учебы в другом городе.
Хорошо же устроился Миша, создав образ отца-друга, отца-праздника, щедрого папочки, оставив мне роль злого полицейского.
Если я начну учить Аню жизни, она ополчится на меня, заручится поддержкой отца и… Ирины. Ведь эта гадина подсуетилась и на этом фронте.
Поэтому я проглатываю свои возмущения, но это совсем не означает, что я не поговорю с дочерью. Поговорю обязательно, но без ругани!
— А где соберемся? — уточняет Аня перед возвращением домой.
У нее море впечатлений, она чувствует себя очень взрослой и даже разговаривает чуточку иначе, чем раньше.
— Дома посидим, Ань.
— Блин, почему мы не пойдем в кафе? Настьку же выписали! — тянет недовольно.
— Выписали, но надо следить за ее питанием, ни о какой магазинной еде и еде из общепита и речи быть не может.
— Вот так всегда, облом за обломом! — капризничает. — Праздноваать дома — отстой.
— Аня, тебя никто не заставляет праздновать. Можешь остаться у бабушки с дедушкой. За городом. Им как раз нужно будет наверстать упущенное время с грядками и теплицей, — говорю я ровным голосом. — Наверняка, нужно будет прополоть траву, заняться
— Дома, так дома! — мгновенно соглашается Аня.
Вот даже ругаться не пришлось и голос повышать. Небольшая хитрая манипуляция, и старшая дочь больше не воротит нос от домашних посиделок.
Честно говоря, я не горю желанием возвращаться в квартиру, в которой прожила много лет с Мишей. Да, в квартире у мамы тесно, брат никуда не съехал, но там хотя бы я чувствую поддержку близких и нет ощущения, что меня хотят выгнать.
К сожалению, в квартире это гнетущее ощущение присутствует и не дает покоя.
В особенности, когда я понимаю: Ира была здесь.
Возможно, не один раз.
Всюду чувствуется ее рука.
Пересортировала продукты на полках холодильника, оставила расческу и бальзам для губ в ванной, повесила новую мочалку и переставила мои цветы в другом порядке.
Но основное потрясение ждет меня в бельевом комоде. Переезжая к маме, я взяла самые необходимые вещи. Планировала сейчас собрать остальные и вдруг понимаю… что моих вещей в ящике нет. Там стоит новенький органайзер для белье, где уже красуется красивое нижнее белье… Ирки!
Мои вещи свалены в сумку, которая стоит на дне шкафа.
Честно говоря, теперь я даже не хочу трогать собственное белье, оно будто запачкалось после того, как Ирка в нем лазила.
Совсем бессовестная…
Какая же она гадина, я думала, она достигла дна, но ее выходка с моими лифчиками и трусами, показывает, что у таких мелочных гадин нет предела для падения!
Потуги Миши сохранить хорошую мину при плохой игре просто смехотворны. Или он меня за дурочку держит?
Как бы то ни было, пора объявить детям о том, что мы расходимся.
От Миши не дождешься, поэтому я беру на себя эту нелегкую ношу.
— Я должна всем вам кое-что сказать…
На миг мое сердце замирает: стоит ли говорить именно сейчас? Но с другой стороны промедление может мне дорого стоить. Вдруг Ира начнет настраивать детей против меня или придумает еще какую-нибудь гадость? Как оказалось, она большой мастер по части длительной подготовки к подлостям…
Миша настораживается. Чтобы усыпить бдительность мужа, я накрываю его руку своей. В глазах мужа мелькает гордость и облегчение: кажется, он решил, что я подтвержу его догадки про беременность.
— Да, давно пора рассказать, — напыщенно произносит он.
Как я могла не видеть этого в нем раньше? Считала его серьезным, а он… всего лишь слишком высокого мнения о себе.
— Мы с вашим папой разводимся и будем жить отдельно! — быстро говорю я.
Миша закашлялся, отнял руку.
Его лицо краснеет, став цвета спелого томата.
— Ты…
— Писец новость! — хмурится Аня. — Теперь из-за вашего развода у меня не будет учебы, да?!
Старшая дочь вскакивает, готовая рвать и метать, злиться на весь мир. Подростки… Самое сложное время!