Развод. Цена моего прощения
Шрифт:
Я будто не фразу сказала, а стометровку пробежала, так колотится сердце.
— Еду.
— Куда?
— Почему спрашиваешь?
— Просто…с кем Илья?
— С няней.
Молчу, не знаю, что ещё сказать.
— Только это хотела узнать?
«Нет, не только. Хочу узнать, это ты подослал свою помощницу ко мне или нет?», но вместо этого говорю совсем не то.
— Спасибо за гостинцы.
— Какие?
— Которые ты передал через свою помощницу.
— Наташ приходила?
— Да. Значит, не ты её
— Я сейчас приеду. Поговорим.
Он кладёт трубку, а меня трясёт. Вот что за человек загадка. Сказал, что сейчас приедет. Он что ехал ко мне? Или просто мимоходом?
Жду его в палате, а через десять минут он заходит как ни в чём не бывало. Спокойный, уверенный, только движения кажутся немного скованными.
— Как ты? — спрашивает с порога и подходит ко мне.
— Хорошо. Вот просила выписать меня, даже отказную хотела написать. А не дают. Ты случайно не знаешь причину?
— Нет, — отвечает уверенно, даже не моргнёт.
— Так говоришь, Наташа к тебе приезжала?
— Да. Я так и не поняла, для чего заехала, то ли гостинцы передать, то ли воссоединением с тобой похвастаться.
— Ммм. Ясно.
— Что тебе ясно?
— Значит, домой захотела?
— Кир ты меня вообще слышишь?
— Слышу.
— Так ответь на вопрос.
Глава 19
— Тебе идёт эта пижама. А ещё лучше без неё.
Зажимает меня между спинкой кровати и собой. Ладонь накрывает мою грудь, и сквозь тонкую ткань я чувствую его жар. Соски напрягаются моментально.
— Кир! Что ты делаешь? Мы же в больнице.
Господи! Ненавижу своё тело. Оно выдаёт меня с головой. Его колено уже у меня между ног, а другой рукой он обнимает меня за талию.
Стоит надо мной склонившись, но к губам не прикасается.
— Хочешь повторить?
И в этот момент он трётся коленом о мой лобок. Мне приходится прикусить губу, чтобы не застонать.
— Мы можем закрыться здесь. Хочешь?
Смотрю в его ореховые глаза, перевожу взгляд на губы. Почему он не целует? Сама не понимаю, почему меня это задевает.
— Ну же, Лена. Скажи «хочу».
— Зачем? — выдавливаю из себя. Стараюсь не поддаваться его магнетизму. — Зачем ты меня спрашиваешь? Разве тебя волнует моё мнение?
Упираюсь в его грудь ладонями, чтобы сохранить хоть какую-то дистанцию. Замечаю, как Кир морщится.
Скольжу ладонями по его широкой груди вниз, на его лице появляется довольная улыбка. Он думает, я сломалась и хочу сдаться, но меня интересует то, что под футболкой. Как только нащупываю край, задираю её вверх и вижу эластичные полоски на рёбрах и огромную гематому на груди, от которой лучиками расходятся кровоподтёки.
— У тебя сломаны рёбра! — вскрикиваю я.
И всё желание тут же улетучивается.
— Не сломаны. Так. Царапина, — равнодушно отвечает
— Ничего себе царапина. Как ты вообще ходишь ещё? И почему тебя не госпитализировали до сих пор?
— Потому что я сам решаю, надо мне это или нет.
— У тебя там синяк размером с мяч. Тебе нужен покой, — продолжаю настаивать я.
Кир закатывает глаза.
— Женщина, мне лучше знать, чего я хочу. И на данный момент я хочу тебя.
— И как ты собираешься это сделать? У тебя что совсем отсутствует инстинкт самосохранения?
— Ну если ты так сердобольна, то можешь удовлетворить меня и своим милым ротиком.
— Ты ненормальный.
— Почему же? — поднимает бровь.
— Потому что у нормального человека на первом месте должно быть его здоровье.
Он всё ещё нависает надо мной, но я скрещиваю руки на груди и умудряюсь даже в таком положении принять независимый вид.
— Удовлетворение потребностей — это тоже здоровье.
И что ему ответить на это?
— Я…я, — мне ничего не приходит на ум, что сказать.
— Ну вот и отлично.
— Я хочу домой. К сыну. Выпусти меня.
— Тебя никто не держит.
— Но врач сказал…
— Хорошо. Собирайся. Отвезу домой.
Он резко опускает руки и отворачивается. И я должна радоваться, что он отстал, а радости нет.
Быстро собираю вещи, их немного и иду вслед за Кириллом. Заходим в кабинет к врачу.
— Сеня, мы поехали, — говорит доктору и жмёт ему руку.
— А выписку? — удивлённо протягиваю я.
— Она тебе нужна? — Кир смотрит с насмешкой. — Может ещё и больничный оформить?
— Нет, но…
Видя моё недоумение врач Арсений Витальевич, наконец, поясняет:
— Елена Александровна, не переживайте, я всё оформлю и вышлю на почту.
— Аа, ну хорошо.
До дома едем молча, хотя у меня такой сумбур внутри. Хочется задать массу вопросов, но я сижу, сложив руки на груди. Изредка поглядывая на Кира. Зато по его лицу ничего не прочитать. Будто он поймал дзен и так и живёт с ним.
Мысли возвращаются к тому вечеру, когда мы сидели в кювете и свободно разговаривали. Как он переживал за меня, тёр руки и обнимал, пытаясь согреть. Вроде случай такой нехороший — авария. А я бы, наверно, ещё раз её пережила, чтобы вернуть те мгновения. Кир опять отгородился от меня и забаррикадировался.
— Завтра будет приём. Я хочу, чтобы ты присутствовала, — неожиданно заявляет он.
— Приём? А по поводу?
— Годовщина предприятия. Нас пригласили.
Даже не смотрит на меня. Может, и к лучшему, а то у меня сейчас наверно вид дебильный. Я борюсь с улыбкой, которая нагло пробивается на лицо. Впервые Кир хочет, чтобы я присутствовала на приёме и сопровождала его. Это как…как…Ведь это что-то да значит? Да?