Развод. Цена ошибки
Шрифт:
— То есть он считает, что я должна остаться в стороне и наблюдать, как его пытаются оклеветать и испортить ему жизнь? — от слез не остается и следа.
Смахиваю их одним движением и решительно поднимаюсь:
— Рома, звони адвокату. Сообщи, что у меня есть медицинское заключение о причинении вреда здоровью моим мужем. Побои были официально сняты и зафиксированы. Пусть он попробует воззвать к остаткам здравого смысла Белова. Я готова идти до конца и воевать с ним до последнего.
Брат Димки быстро моргает и тянется
— Ну, девки, вы даете. Воительницы, блин.
Уходит на балкон, разговаривает по телефону. Мы с Делей переходим в кухню. Молчим, я нервно отбиваю чечетку пальцами по столешнице. Девушка накрывает на стол. Все выглядит очень аппетитно.
Мне безумно хочется есть. О тошноте нет и речи. Не знаю, возможно, еще настанут дни, когда мне будет плохо, но пока что я чувствую себя превосходно. Наоборот, аппетит играет так, что я готова съесть все, что наготовила Деля. Лишь бы Белов одумался.
Возвращается Рома и объявляет:
— Семеныч свяжется с адвокатом Белова и нарисует ему картинку возможного развития событий. Приукрасит там немного.
— У нас есть шанс? — спрашивает Деля.
— И вполне серьезный, — радостно кивает Рома. — Адвокат сказал, что это шанс разрулить все здесь и сейчас.
Садимся ужинать.
— Из какого ресторана еда? — спрашивает брат Димки, смакуя мясо с картошкой. — Это просто потрясающе! Сто лет не ел такой вкусной домашней еды.
Деля покрывается краской.
— Все приготовила Аделия, — поясняю я.
Рома распахивает удивленно глаза:
— Все это?! — окидывает стол, который ломится от блюд. — Вот это да!
И тут я чувствую маленькую искру надежды, потому что в глазах мужчины мелькает обожание, которое он адресует своей будущей жене. Аделия не видит этого, а я кусаю губы, чтобы не улыбаться, как дурочка. Может, и вправду путь к сердцу мужчины лежит через желудок?
Хоть бы у них все сложилось.
Продолжаем ужинать. Рома не скупится на похвалу. С каждым комплиментом Аделия краснеет все больше, хотя кажется, что сильнее уж некуда.
В девять вечера звонит телефон. Рома снова уходит на балкон, курит, разговаривает. А я переплетаю пальцы и молюсь, хоть бы все обошлось. Потому что — ну сколько вообще можно?! Когда это закончится?
Рома возвращается в квартиру:
— Хорошая новость. Белов забрал заявление. На него подействовала угроза обнародования побоев, нанесенных собственной жене. Мудак, — произносит зло и качает головой. — Сколько крови попортил хорошим людям.
— Когда Диму отпустят? — подскакиваю с места. — Надо ехать!
— Их обоих отпустят утром. Так что, девочки, ложимся спать, а утром едем забирать Димку.
Ликую! Внутри разливается счастье: наконец-то мы будем вместе! Осталось ночь переждать, и все эти приключения закончатся.
По очереди принимаем душ. Деля заглядывает ко мне в комнату:
— Сонь, можно я посплю сегодня
— Конечно, — с готовностью откидываю одеяло и начинаю двигаться в сторону.
Кровать огромная, нам вдвоем с лихвой хватит места.
— Дель! — зовет ее из спальни Рома. — Иди спать ко мне, пусть Соня спокойно выспится. В конце концов, я не кусаюсь… Ну если только чуть-чуть, — последнее сказано совсем тихо, но мы все равно слышим.
Я тихонечко смеюсь, а Аделия закусывает губу, пытаясь скрыть улыбку.
— Беги, — киваю ей. — Со мной все будет в порядке.
Аделия уходит. Закрывает за собой дверь.
— А вот насчет тебя я не уверена, — хихикая, засыпаю.
Глава 50. Еще лучше
Дима
Может ли время тянуться еще медленнее? Кажется, в этом каземате оно и вовсе остановилось. Там зима, часом, не началась? Мы сидим с Беловым в разных клетках и отделениях. Я не видел его несколько дней. И согласился бы не видеть всю оставшуюся жизнь.
Я никогда не разочаровывался так в людях, как в нем. А ведь он был относительно нормальным. По молодости мы много гуляли вместе. И лишь в последние годы учебы в университете он стал меняться к худшему. Почему такое произошло — непонятно. Зависть? Жадность? Что это вообще такое?
На третью ночь в камеру заходит мент:
— Волков, на выход!
Ну наконец-то! Какого хера сразу не выпустили — непонятно. Тянули резину. Думаю, Белов пытался что-то намутить, но у него нихера не вышло. А Соне еще надо по жопе надавать за то, что полезла сюда. Ни к чему ей это все, я бы и сам разобрался, Семенович бы помог.
Ведут по коридорам, к выходу. От меня воняет, о душе тут и речи не нет. Щетина отросла, засохшая кровь стянула кожу, жуть как хочется искупаться и привести себя в порядок. Проходим формальности: ставлю какие-то подписи, забираю свои вещи. На выходе сталкиваюсь с Русланом. Он выглядит не лучше меня, разве что башка не пробита. Но морда такая же сине-красная, как и у меня.
Видит меня, сплевывает.
Засовывает руки в карманы брюк, подходит ближе. Его адвокат следует за ним, озирается по сторонам. Кладет руку ему на плечо, мол, тормози. Белов скидывает руку.
— Что, друг дорогой, меня любимая встречает, — кивает подбородком на симпатичную шатенку, которая нервно теребит ручку сумки. — А твоей любимой ты нахер не нужен.
Моя любимая, я надеюсь, спит спокойно дома и видит хорошие сны, а не таскается за мной по ментовкам.
Руслан скалится по-шакальи. Семеныч выходит вперед, готовится в случае чего разнимать новую драку, но я больше чем уверен — трус Белов перед отделением полиции никогда в жизни первым на нападет. А вот провоцировать меня будет.