Развод. Игра на выживание

Коваль Лина

В машине создается неуютная тишина, в которой отчётливо слышен только стук дождя.

– Ты недоедаешь, Ян? – спрашивает Богдан мрачно. – В чём-то нуждаешься? Скажи бл*дь? Может, еще пару *бучих люстр надо выписать из Бразилии? Или что еще? Скажи.

– Дань, хватит, – морщусь. – Не издевайся надо мной.

Воздух вокруг становится плотным. Богдан злится. Это явно ощущается в том, как его пальцы сжимают руль и напрягаются широкие плечи.

– У Ани рак, – говорит муж отвернувшись. – Что-то по-женски, я в этом не разбираюсь. Вторая стадия, прогнозы

хорошие, их семье сейчас нужна стабильность, Ян. Пару раз я помогал деньгами, но для Андрея это не очень комфортно. Он не желает быть просто потребителем, и я его прекрасно понимаю, поэтому сделал так, как посчитал нужным.

– Какой ужас, Богдан, – прикрываю глаза.

Мы не очень близки с Аней, наверное, больше по моей вине. У нас чрезвычайно мало тем для разговоров. Она учительница младших классов, безумно любящая свою работу. Андрей, ее муж, неплохой человек. Трудолюбивый, советской закалки, но тоже абсолютно не такой, к общению с которыми я привыкла.

– Почему ты мне не сказал? – спрашиваю, касаясь грубой ладони.

Богдан сильно сжимает мою руку и проводит большим пальцем по запястью.

– Не хотел тебя расстраивать, – говорит хрипло. – Я знаю, как ты реагируешь на подобные новости.

– Зато сейчас заставляешь меня чувствовать себя ужасным человеком.

– Ты не ужасный человек, Ян. Но в последнее время мне всё больше и больше кажется, что я женат на Жанне.

Раздраженно закатываю глаза.

– Моя мама не монстр, Богдан.

– Конечно, нет. Я никогда так не говорил и вообще отношусь к твоим родителям уважительно, как бы это не взаимно не было.

– Ладно, – соглашаюсь. – Здесь ты прав. Они действительно перегибают палку.

Тянусь к мужу сама, и обхватываю рукой его шею. Упираюсь лбом в широкий колючий подбородок.

– Мы ведь справимся? – тихо умоляю. – У всех бывают разногласия.

– Постараемся, – кивает Богдан, крепко обнимая.

– Я тебя услышала. Я исправлюсь.

Глава 9. Яна.

– Привет, милая, – говорит Вера и кидает клатч на стол. – Пока ехала, все пробки собрала. Давно ждешь?

– Где-то полчаса, – отвечаю отстраненно, глядя в телефон.

– Что там у тебя?

– Общаюсь… с мужем…

– Ого, – удивленно произносит подруга. – С Соболевым? По смс?

– Ага, – смеюсь. – У нас какой-то конфетно-букетный период образовался. Вторая волна. Притом что дома он пока не живёт.

– Это почему? – спрашивает Вера.

Отстраненно пожимаю плечами.

Если честно, я и сама особо не понимаю, по какой причине Богдан так и не вернулся домой.

Три дня назад разговор по душам закончился горячими поцелуями в машине, которые я предложила перенести в горизонтальную плоскость в нашей спальне, но Богдан покачал головой и сказал:

– Дай мне время, Ян. Не обижайся, но нам действительно будет на пользу немножко пожить отдельно.

Я не стала возражать и настаивать.

После волны претензий с его стороны мне показалось это глупым и лишним. Я же пообещала ему поменяться.

А

наутро курьер принёс мне большой букет немыслимо красивых пионов с запиской «Для любимой от Дани». Настроение сразу стало более радужным. Я отправила Богдану смс и с тех пор, мы круглосуточно переписываемся.

Это… немного необычно.

Спрашивать у человека, с которым десять лет спала в одной постели, что у него на завтрак и в чем он сейчас одет. А ещё… многие наши темы… как бы с сексуальным подтекстом. Мы будто бы маринуемся в собственном желании и раззадориваем друг друга.

Улыбаясь, перечитываю нашу утреннюю переписку с мужем:

Я: «Не поможешь?»

Следом идут три фотографии моего постройневшего тела в новых комплектах нижнего белья. Черный – с ажурным поясом для чулок, красный – с тонким полупрозрачным лифчиком и стрингами и ярко-синий атласный комплект.

Мой Даня: «Бл*дь, Малыш. Ты прекрасна. Люблю тебя».

Я: «Так какой, Дань? Я в поликлинику с Ваней собираюсь за справкой в детский сад и потом в ресторан с Верой.»

Мой Даня: «Надеюсь, наш врач женщина?»

Я: «Соболев. Наш участковый врач – семидесятилетняя дама с плохим зрением и неважным слухом. Странно, что за восемь лет ты так с ней и не познакомился».

Мой Даня: «За это тебе спасибо, Яна. И платной медицине»

Я: «Так что с комплектом, муженёк?»

Мой Даня: «Я предпочитаю без них. Ты же знаешь. Но черный на тебе смотрится просто ох*еть как красиво. Хочу тебя. Скучаем…»

Следом приходит снимок от Богдана. Он заснял свой стояк, разместившийся в брюках.

Давлю смешок и разглядываю объемный бугор, чувствуя, как ноги дрожат от волнения и желания. Я давно так не хотела мужа, как сейчас.

– Яна, – окликает Вера. – Я, вообще-то, здесь. Вы хоть поговорили с ним?

– Поговорили.

– Высказали претензии друг к другу?

– Ага, – закусываю нижнюю губу.

Ни за что не признаюсь даже своей Вере, что я так и не высказала Богдану ни-че-го. Ничего из того, что меня не устраивает.

Я слишком боюсь его потерять, чтобы быть честной… В моем случае правдивость – непозволительная роскошь.

– Он обвинил меня в высокомерии и в том, что я похожа на маму, – проговариваю тихо, чувствуя, как острый стыд прожигает глубокие отверстия в груди. – А еще в том, что слишком погрязла в быту и расточительстве.

– Ты… и Жанна? – горько усмехается Вера. – Соболев что? Ослеп? Или с дуба рухнул?!

Растираю горящие щеки, стараясь не разреветься.

Я тоже с этим сравнением собственного мужа абсолютно не согласна. Моя мама в жизни бы не стала мямлить, когда её критикуют. Она дала бы такой отпор, что мало бы не показалось.