Развод. Мы больше не твои

Гейбатова Мила

– Это ладно, ты мне лучше скажи, обратно с детьми поедешь, раз дом в порядке? – спрашивает тетя.

Она старается сохранить нейтральный тон голоса, но по отдельным ноткам я понимаю, что она очень волнуется, задавая этот, несомненно, судьбоносный вопрос. Но тетя была бы не тетей, если бы намекала или и вовсе ждала, пока я сама решусь рассказать о планах на будущее. Тем более меня можно ждать долго, я вечно хожу в неопределившихся.

– Да нет, я его продаю, тут и покупатель нашелся, – отвечаю прямо. – Мне твой север не нравится, конечно,

но здесь я оставаться не хочу.

– Счастье–то какое, Оленька! – в голосе тети слышится облегчение. – Я уж было подумала, что погостили и уезжаете.

– Да в доме бы и тебе место хватило, что ты за глупости думала.

– Нет, слишком жарко у вас бывает, не хочу, – категорично отвечает она. – Ты лучше скажи мне, что за покупатель? Он прям берет или так, думает?

– Берет. Это Михаил Юрьевич, отец Глеба, – не скрываю и это.

– Ой, – тетя настораживается, – подозрительно как–то. У них вся семейка ушлая, ты уж будь там осторожнее, Оленька, хорошо? Лучше бы, конечно, с Егорушкой посоветоваться, он все же адвокат.

– Успокойся, – произношу резче, чем нужно, – у меня все под контролем. Я в состоянии справится сама, не вечно мне сидеть за спинами мужчин. За одним уже посидела, хватит. А Егор наверняка уже уехал. Он не любит подолгу где–то быть и привязываться. А, может, официальная супруга смогла уговорить его с ней поехать. Мне все равно, он мне помог, и спасибо. Пусть дальше своей жизнью занимается.

Конечно, мне не все равно, это откровенная ложь, но раскрывать свои чувства тете я не намерена, она и без того не поняла моего нежелания поговорить с Егором. Не хочу ругаться на тему наших с ним несостоявшихся отношений.

– Но ведь ты в него влюблена, я чувствую, хоть и сильно обижена.

– Тетя, где твоя логика? – все же я раздражаюсь. – Да, влюблена, и что? Из–за этого я должна набрать ему и попросить помочь с продажей дома? Извини, но это полный бред. И вам уже пора купать двойняшек, и без того разговор затянулся.

– Олечка, я на твоей стороне, котик. Все будет хорошо! Отдыхай! – отчего–то повеселевшим голосом произносит тетя и отключается.

Смотрю на телефон в недоумении, а потом в кои–то–веки слушаюсь чужого совета и действительно отдыхаю.

72

72

– Все хорошо, я проверил, можете подписывать, – доверительным тоном говорит мне на ухо юрист, к которому я обратилась, чтобы грамотно продать дом.

– Я ведь все проверяю, не просто так здесь сижу, – оскорбляется нотариус, которого выбрала тоже я.

Искренне надеюсь, что мои решения, действительно, мои, а не искусное незримое манипулирование моего свекра. Мало ли, вдруг ему под силу и такое.

– Я рада, – коротко отвечаю обоим и подписываю договор.

– Деньги уже на твоем счету, Оленька, – произносит Михаил Юрьевич, смотрящий на всех нас, как монарх

на простолюдинов, пришедших просить милостыню у стен его дворца. Вроде и прогнать сразу нельзя, а много давать тоже не хочется. – Можешь проверить.

– Да–да, я уже, – мельком бросаю взгляд на приложение в телефоне, – все четко, как и договаривались.

– А по–другому быть и не могло, Оленька, – Михаил Юрьевич бросает на меня снисходительный взгляд и поднимается на ноги. – Что ж, пора мне, дела.

– Ключи, – протягиваю связку и тоже встаю. – Я сюда приехала на машине, забирать больше ничего не нужно. Личные и детские вещи перебрала, что–то выкинула, что–то забрала.

– На здоровье. Моим внукам привет, с нас подарки на Новый год и день рождение. Езжай осторожно, – он перебарывает себя и в последний момент приобнимает меня.

– Спасибо, постараюсь. И вашим всем привет, – специально не называю Глеба и его мать по отдельности. – До свидания.

– Прощай.

На этом наша странная встреча заканчивается, и я с облегчением выхожу на улицу, сажусь в автомобиль и трогаюсь. Звук мотора меня успокаивает, руки с наслаждением держат руль, и я вся предвкушаю восхитительную длинную поездку. Конечно, путь неблизкий и лучше его преодолевать со сменным водителем, но ничего, я справлюсь.

Подбираюсь к выезду из города и попадаю в стандартную для этого места пробку. Частично отвлекаюсь на рюкзак, стоящий на пассажирском сидении, проверяю, хватит ли мне перекуса или лучше сейчас закупиться, пока цивилизация рядом, и, к счастью, краем глаза замечаю резкое движение сбоку от моей машины и лишь на голых инстинктах успеваю среагировать и затормозить.

Адреналин мгновенно повышает пульс, мое сердце стучит где–то в горле, и я судорожно сжимаю побелевшими пальцами руль, всматриваясь в причину моего экстренного торможения.

– Да быть этого не может, – выдыхаю в удивлении, смотря на свою улыбающуюся помеху.

Резко паркуюсь у обочины, благо, я как раз рядом с удобным карманом, и выскакиваю из машины, потому что не верю своим глазам. Он не может быть здесь, просто не может!

73

73

– Ты в своем уме?! Я могла тебя задеть! Давно в больнице не был? Почему ты тут? Тебя выписали? Тебе ж нельзя! – накидываюсь на Егора.

– Оля, – его губы растягиваются в широкой улыбке, – я скучал.

– Скучал он, – произношу уже менее воинственно, – все равно это не повод кидаться под машину.

– Конечно, ты права, – Егор делает шаг ко мне и, неожиданно, обнимает. – Хотя нет, не права, – он утыкается носом в мою макушку, – ради этого точно стоило.

Я затихаю в его объятиях, отталкивать Егора или что–то еще говорить ему совсем не хочется. Да и меня атакуют муки совести.

– Прости, – практически беззвучно выдыхаю куда–то в грудь Егора, – пожалуйста, прости меня.