Развод. Начать сначала
Шрифт:
– Ска! – выплевывает Богдан. – Так, я займусь айтишниками, Ден, возьмешь на себя службу безопасности? Нужно пробить еще раз всех, кого принимали за последние полгода.
– Добро. Я разгребу текучку, пробью, что там Леонтьев, – открываю ноутбук, намереваясь приступить к работе.
Вот только мужики расходиться не торопятся.
– Ладно, с этим все решим, – нехорошо тянет брат. – Ты мне вот что скажи: что у тебя с дома происходит? Нахрена жену до истерики доводишь в ее день рождения?
– А что происходит? – Богдан
– Ты в священники записался? Завязывай, Ден, мы сами разберемся. Не тебе меня жизни учить.
Брат ведет челюстью. Закипает. Знает, на что я намекаю. Да, это нечестный ход. У Дена есть свои причины быть таким. Врагу не пожелаешь пережить того, что случилось с моим братом…
– Я вижу, как ты разбираться собрался, – рычит, не унимается. – Что такого стряслось, что ты съехал из дома, хату ищешь и разводиться собрался?
– Не твое дело…
– Погоди, – Богдан вперед подается. Похабно ухмыляется. – Загулял, что ли?
– Нет.
Мужики мрачнеют и растерянно переглядываются.
– А что тогда? – интересуются хором.
Растираю лицо ладонями. Зажимаю пальцами переносицу. Перед глазами картинка кошмара, который мне ночами снится на протяжении стольких месяцев.
– Я с ее сестрой переспал, – признаюсь нехотя.
В кабинете тишина повисает. Как в американских фильмах ужасов. Давит. Душит.
Расстегиваю верхние пуговицы рубашки и глотаю воздух.
Денис молча буравит меня нечитаемым взглядом. Богдан вскидывает брови, глядя на меня во все глаза. Мол, ты совсем дебил из-за такого переживать?
Он к левакам очень просто относится. Все потому, что наш друг тот еще кобель. У него нет и никогда не было постоянной любовницы, что уж говорить о серьезных отношениях.
И если Ден намеренно отказывается от постоянных отношений по глубоким личным причинам и меняет женщин чаще, чем носки, то у Богдана, кажется, это «заводские» установки. У брата хотя бы принципы есть, а друг не брезгует и замужними.
– П****ц! – выдыхает Ден. – Нахрена? Чего не хватало-то?
– Да всего хватало! – взрываюсь, вскакивая на ноги и отходя к окну. Хочется залить в себя чего покрепче, но воздержусь. Проблем выше крыши, голова нужна холодная и трезвая. – Я хрен знает, как это вообще произошло!
Богдан ухмыляется еще шире. Переводит взгляд с меня на брата.
– Мужики, вы чего? Ор из-за перепихона устроили?
Но Ден, не обращая на него внимания, продолжает допрос:
– Когда умудрился?
– Помнишь наш последний корпоратив?
– Это тот, на день рождения компании?
– Блт, – стонет Богдан, хватаясь за голову, – только не напоминайте мне про этот корпоратив! Я после него месяц отходил! Думал, пить брошу!
Ден задумчиво шею потирает. Морщится, как от острой боли.
– Тоже перепил? – бросает небрежно другу.
– Да вообще…Сам не заметил, как улетел с двух рюмок. Никогда такого
– Вот и у меня, – задумчиво тяну. Какая-то навязчивая мысль противно зудит под кожей, но не могу за нее ухватиться. – Помню, как выступал с речью, общался с заместителями…Выпил один бокал за процветание компании…А очнулся в отеле напротив в одной постели с Олей.
Богдан присвистывает, Ден о чем-то крепко задумывается, рассеянно потирая бровь.
– Оля…Оля…Погоди, это та, которая из отдела экономики? Ты ее туда еще устроил, несмотря на то, что я был против…
– Она самая.
Брат смотрит во все глаза.
– Погоди…Это та, которая в декрет ушла?
Киваю.
– Она же…на девятом месяце…Как раз примерно, когда был корпоратив…Ребенок твой?
– Слава богу, нет. Оля сказала, что он от ее мужчины. Собственно, мы поэтому и договорились сделать вид, что ничего не было – чтобы не ломать мою семью и ее отношения. Ни мне, ни ей это не нужно.
– Я тогда вообще не понимаю причины твоего загона! – встревает Богдан, вальяжно разваливаясь в кресле. – Ну, перепихнулись разок, что такого? У нее к тебе претензий никаких, у тебя тоже. Ребенок не твой, все в шоколаде. Единственное не пойму, если так загоняешься насчет левака, нахрена вообще решился?
– В том-то и дело, что у меня даже мыслей таких близко не было! Я не помню, как вообще до этого дошло. Ни-хре-на! Не помню!
– А вот это уже интересно…– тянет Ден.
– И из-за этого съезжать из дома? Панику наводить? – Богдан вздергивает бровь. – Забей и забудь!
Пробовал.
Не выходит ни черта.
Стоит только к жене приблизиться, прикоснуться, сразу перед глазами Оля обнаженная. А я боюсь оговориться. Сделать больно Даше. Боюсь запачкать мою чистую девочку еще больше.
Она не заслуживает всего этого…
Отсюда и все проблемы в нашей семейной жизни. Я злюсь на себя, выкинуть из головы то, что произошло, как не стараюсь, не выходит.
Но и признаться, поговорить начистоту не могу – Даша не простит. Я ей больно вдвойне сделал: мало того, что изменил, так еще и с сестрой. Признаться в подобном – подписать себе смертный приговор. Я потеряю свою семью навсегда.
Я итак их измучил. Обстановка накалилась до предела. Самого себя терпеть стало невыносимо. Так больше продолжаться не может.
И поэтому сейчас, когда стало совсем невыносимо, съехал. Чтобы все взвесить и обдумать, как жить дальше и удастся ли договориться с совестью.
– Погоди, – тянет Ден. – Она же была на дне рождении Даши…Вела себя нагло, все время пыталась задеть ее побольнее. Даша… узнала?
Вот этого я и боюсь больше смерти.
И хоть мы договаривались сделать вид, что ничего не было и не говорить Даше, Оле нельзя доверять. Она та еще с**а. И у меня такое ощущение, что ей нравится, когда сестра страдает. И она намеренно старается ее уколоть побольнее.