Развод. Новая жизнь "ягодки"

Первушина Елена Владимировна

Оборванные обои, старющая мебель, мусор на полу — квартира напоминает рассадник тараканов и прочей мерзкой живности.

Залетаю в комнату и, не обнаружив дочери, оглядываюсь. Возле самой двери стоит Владик с молотком в руках.

— Сядь на диван, — его голос наполнен ненавистью.

Смотрю на разваливающийся предмет мебели и понимаю, что стану жертвой клопов, стоит мне приблизиться к нему. Так что я молча мотаю головой.

— Сядь, я сказал!

Бывший муж со всей дури ударяет молотком по стене, оставляя

там приличную вмятину.

— Пап, — неуверенно зовёт Аня, — что ты делаешь? Ты же просто хотел поговорить!

— Заткнись! — в глазах Владика плещется безумие. — Эта тварь отобрала у меня всё! И теперь она пожалеет…

Глава 28

— У меня было всё! Заботливая мать, любимая девушка, светлое будущее, но с твоим появлением моя жизнь перевернулась! Ты планомерно, шаг за шагом, уничтожила всё, что было мне дорого.

Похоже, у Владика серьёзные проблемы с построением причинно-следственных связей.

— Из-за тебя Ольга отвернулась от меня, — продолжает разоряться, брызжа во все стороны слюной, — а моя собственная мать забыла, кто её настоящая семья!

— Твоя мать позаботилась о твоих детях, так как сомневалась, что ты способен на это сам.

Краем глаза замечаю, как Аня незаметно крадётся к выходу. Вот и отлично. Может, ей хватит совести позвать на помощь.

— Ты забрала у меня Олю тогда и сделала то же самое сейчас! — снова удар молотком о стену.

Вздрагиваю, но, не собираясь демонстрировать слабость, продолжаю ровным голосом:

— Я знать не знала о существовании Ольги до своего сорокапятилетия. Ты не уведомил меня, что у тебя была девушка, когда тащил в койку в день нашего знакомства.

Несмотря на угрожающую позу бывшего, я холодно бросаю правду ему в лицо. Видимо, кто-то с утра подсунул мне таблетку храбрости.

— То есть это я виноват в том, что ты крутила перед глазами своим задом? Что мне надо было сказать? Девушка, идите лесом?

— Ты мог закрыть глаза или отвернуться, раз я настолько тебя раздражала. А ещё было бы неплохо сказать что-то типа: «Эй, малышка, ты отлично выглядишь, если б не моя девушка, мы бы точно замутили».

Не вечно же ему уступать. Да даже если сегодня последний день моей жизни, я выскажу всё, что у меня наболело.

— И потом, спустя годы, когда вы с Ольгой вновь встретились, ты должен был нести ответственность за свои поступки. Тебе надо было рассказать мне обо всём, а не делить супружескую спальню! Я жалею, что мы не развелись до рождения дочери.

— Я собирался развестись! — неистово возмущается Владик, будто гордого рыцаря обвинили во лжи. — Но мать пригрозила мне, что перепишет всё своё имущество на тебя. Почему, ты думаешь, она написала завещание? Всё из-за того,

что я рассказал ей об Оле.

— То есть ты не захотел выбирать между любовью и комфортом, решив обманом получить всё, а я теперь виновата?

— Но дело не только в прошлом. Ты же специально лишила меня работы! Нарочно устроилась в мою фирму и втёрлась в доверие к директору. Тебе было противно видеть меня успешным!

— Какой бред ты несёшь, — потираю лоб, пытаясь унять злость и взять себя в руки. — Я бы не встретилась с Серёжей, будь ты достойным мужем. Мы познакомились именно благодаря твоему трусливому бегству из больницы в критический момент. Серёжа стал моим донором, когда ты отказался. Это он спас мне жизнь!

— Всё равно ты во всём виновата, — ощущение, что Владик готов обвинить в своих бедах кого угодно, только не себя.

— Гораздо проще свалить вину на меня, чем признать собственные ошибки.

— Без тебя всё встанет на свои места!

— Да с чего бы это? Ты уже напортачил, превратил счастливую жизнь в руины, теперь надо думать о том, как исправлять. Но вместо того, чтобы пораскинуть мозгами, ты закапываешь себя ещё больше! Убьёшь меня?

— Убью.

В его голосе слышится обречённость. Вот только меня это совершенно не устраивает.

— А что потом? Моя смерть наладит твою жизнь? Вернёт Ольгу? Твоё наследство? Работу? А ты продумал, куда будешь прятать труп и как заметать следы? Аню ты тоже убьёшь как свидетеля?

Владик передёргивает плечами.

— Думаешь, следователь не расколет девочку-подростка, по вине которой убили женщину?

— Аня не при чём!

— О, ещё как причём, — в моей крови бурлит адреналин, и я уже физически не способна отступить. — Сядет как миленькая вместе с тобой. Что там дают группе лиц за убийство по предварительному сговору?

— Она несовершеннолетняя.

— Кто из нас юрист, ты или я? Ответственность за убийство наступает с четырнадцати.

— А что ты мне предлагаешь?! — орёт не своим голосом. — Пойти повеситься или, может, на теплотрассу к бомжам присоединиться?

— У тебя сейчас два варианта. Первый: ты пытаешься на меня напасть, а я ору во всё горло и изо всех сил защищаюсь, по пути стараясь как следует исцарапать твоё лицо для облегчения работы следователей. Чтоб моя смерть не стала для тебя лёгкой.

Я ведь и правда готова к самому плачевному исходу, но без борьбы сдаваться не собираюсь.

Похоже, Владик замечает мою решимость, поэтому грубо уточняет:

— А второй?

— Ты забываешь о моём существовании. И о моих детях тоже. Живёшь своей жизнью и не попадаешься нам на глаза. Мне плевать, будешь ты общаться с Аней и Ольгой или нет. Но со своей дочерью я тебе видеться после сегодняшнего не позволю.

— Мама! — в квартиру врывается Катя, позади которой маячит перепуганная Аня.