Развод. Последняя измена

Лакс Айрин

Жаль, что поздно. Слишком жаль.

— Так!

Кир садится и потирает ладони:

— С женой поговорил?

— Да. Инесса меня видеть не хочет. Ей от меня плохо, — каких трудов мне стоит это произнести вслух, будто добровольно кладу голову на плаху. — Я дам ей развод.

— Значит, ни в какую не соглашается? Есть вариант… — садится на край дивана. — Ты оплачивал ее обучение. Ты вложился в ее салон. Надавить предлагаю!

Глава 29

Вит

—

Надавить предлагаю!

После слов Кира в голове начинает гудеть, будто звонарь ударил в самый большой колокол.

Гудит все, до самой последней клетки в теле.

Сначала гул, которой глушит, а следом — тонкий и противный звон.

Слова Кира звенят в моей голове.

И на миг мелькает подлая мыслишка: вдруг Инесса передумает? Ради дела, которое она любит… Вдруг решит потерпеть меня рядом еще немного, а там я уже придумаю, как ее удержать и влюбить в себя снова.

Она свое дело любит: Кир прав в том, что я был для жены спонсором — оплатил обучение. Но никакие деньги не стоят того, если у тебя руки из задницы. У нее получалось круто, я мало что понимаю в этой женской ерунде, но когда Инесса показывала свои холсты — лица людей до и после, это поражало. Да, у нее определенно есть способности. Так что же я об этом так поздно вспомнил?!

На салон деньги я ей давал, я же прорекламировал на ранних порах, договорился с несколькими блогерами и известными лицами. Вернее, я с Киром, он отбирал тех, кто помог на старте подтолкнуть никому неизвестный салон и дела пошли на лад.

Я сейчас смотрю на себя, прошлого, и будто вижу свое отражение в очень кривом зеркале — искаженное. Хорошо помню, с какими мыслями все это делал — не от души, а чтобы девчонка себя чем-то заняла и не парила мне мозг… Я так откупился, получается? У нее свои заботы навалились, у меня больше времени на свое.

Пытаюсь сейчас разобраться: а где я искренне с ней стыковался? В чем? Мне же хорошо с ней было. Всегда. Тактильно приятно, я в нее погружался и ловил кайф, блаженство какое-то необъяснимое.

Пожалуй, ей всегда удавалось дотянуться до меня изнутри, но я только сейчас осознал, какие струны она во мне задевала, и как сильно я старался это заглушить неосознанно.

Мое молчание длится несколько секунд, а Кир уже радостно потирает ладони.

— Значит, так и сделаем. У нас все на бумагах, я уже план набросал, прикинул, как обыграть ваши ссоры и слухи о расставании.

Новый звон в голове, теперь уже отрезвляющий, как от удара о холодную поверхность зеркала.

— Нет.

— А?

Кир уже собирается кому-то звонить, оборачивается ко мне с вопросом в глазах.

— Ты что-то сказал?

— Инессу трогать не смей. Ее дело —

это исключительно ее достижения. Не трогать. Ясно?! — бросая с неожиданной для самого себя агрессией.

Кир опускает телефон в карман брюк и въедливо в глаза мне смотрит:

— Ты серьезно? У тебя есть возможность приструнить бабенку, которая о себе возомнила слишком многое, а ты…

Я вскакиваю и хватаю его за грудки, рубашка Кира трещит под моими пальцами.

— Следи за языком! Ты о жене моей говоришь. Ты говоришь о моей, блять, жене! — ору. — И если я сказал, что мы ее не трогаем, идем на развод и делаем, как она просит, значит, так и будет! Понял?!

Кир отбивает мои руки, но я держу крепко, встряхнув его хорошенько, цежу почти в самое лицо:

— Ты меня понял?! Понял или нет?!

— Понял, — шипит. — А ты… Ты понимаешь, что позиции потеряешь, что…

— Мы заигрались, я устал что-то изображать. Просто хочу заниматься любимым делом и не выезжать на чернухе.

— Бля… — выдыхает Кир. — Ты просто устал, так бы и сказал, ну.

— Я не просто устал, Кирилл. Я хочу жить иначе.

Отпускаю и падаю в кресло.

— Как? — тут же напирает на меня. — Как ты жить хочешь?

— Я… не знаю. Просто понимаю, что так дальше больше не может продолжаться. Я себя собой не ощущаю. Я даже, блин, не понимаю, чего на самом деле хочу. Понимаешь?

— Для кризиса среднего возраста рановато. Чего ты хочешь?

Кир отходит и наливает себе выпить.

— Ты хочешь быстрых решений, но у меня их нет. Одно я знаю точно: Инессу трогать не смей. Не смей, Кир! — вновь поднимается волна. — За моей спиной, тем более! Если узнаю, считай, на этом — все.

— Ты такими словами-то не бросайся, — вдруг злится Кир.

Он запускает бокалом со спиртным в противоположную стену и тот рассыпается осколками, жидкость взрывается фонтаном. Брызги красиво золотятся расплавленным янтарем в лучах солнца.

На шум и звон битого стекла в кабинет забегает ассистентка Кира, работает на него вот уже несколько лет.

— Что-то случилось, Кирилл Юрьевич? — спрашивает обеспокоенно.

— Все хорошо, Маш. Иди работай.

— У вас стекло. Позвать уборщицу?

— Позднее. Все хорошо, Маш. Правда, — отпускает кивком. — А знаешь, завари-ка нам кофе. Двойной эспрессо сделай.

Мария еще раз скользит взглядом по лицу Кирилла, потом переводит его на меня и, смутившись, отдергивает в сторону. Потупив взор, она покидает кабинет, но потом… напоследок… все же на меня исподтишка посматривает, и я это замечаю.

— Значит, ты для Инессы хорошеньким решил остаться, — подводит итог Кир. — Продолжаешь белое пальто выгуливать. Ну-ну… — говорит, нервно ходя по кабинету. — И не надоело?