Развод. Ты предал нашу семью
Шрифт:
— Не знаю… — неуверенно отвечает Арс.
— Очень многое зависит от женщины, — вновь смотрю на тусклый фонарь. — Да, в сорок пять лет надо искать не драйв, а уже житейскую мудрость.
— Я не понимаю, как все теперь будет, — стягивает шапку с головы.
— Верни шапку на голову. Ты вспотел, Арс.
— Да блин, — сердито возвращает шапку на голову. — Достали.
— Давай домой, — встаю и разминаю плечи. — Завтра твоего директора в школе никто не отменял.
— Впервые мне стремно, что вас вызвали в школу, — глухо отвечает
Я рывком притягиваю его к себе и крепко обнимаю. Он напряжен, и со злостью медленно выдыхает, но не отбивается.
— Я не хотел всего этого, Арс, — говорю я. — Прости меня.
Отстраняется, поджимает губы, разворачивается и бежит по дорожке среди голых кустов, выдыхая густой пар.
Глава 19. Не говорите им
Надя, конечно, практически сразу поняла, что сглупила, и на мое сообщение “Ах ты, дрянь, все-таки полезла к моим детям” вылетело уведомление, что Тутси Путси ограничила круг лиц для отправки сообщений. Она внесла аккаунт Аленки в черный список.
Я делаю скрины сообщений и скидываю их себе. Аленка рядом шепчет:
— Мам.
Откладываю телефон и тяжело вздыхаю. После укладываю Аленку на подушки и шепчу:
— Я и папа тебя очень любим, милая.
Аленка хмурится. Господи, мне сейчас даже дышать тяжело. Мои дети не должны были столкнуться с той стороной реальности, в которой их папа своей безответственностью разрушит их уютный мир.
— Слушай, ты молодец, что сказала мне про Тутси Путси, — я слабо улыбаюсь. — Это… это не подруга, Алена. Это… — медленно выдыхаю, — знакомая папы. Ее зовут Надя, и она… — подбираю слова, — завидует нам, и хотела с тобой подружиться, чтобы узнать наши секреты.
— Шпионка?
— Да, я думаю, что она хотела через тебя шпионить за нами и подобраться к тебе поближе, — шепчу я. — А затем бы попыталась нас рассорить, настроить против меня.
— Но я же ничего такого не написала ей.
— Ты умная девочка, — кладу ей ладонь на теплую щеку. — И умничка. И знаешь, некоторые люди могут пойти на большую ложь, чтобы рассорить близких, поэтому я тебе и говорю, мы все тебя очень любим. Так было, есть и будет.
— Я знаю. И я вас всех люблю, — Аленка зевает.
— Спи.
Аленка закрывает глаза, опять зевает и затихает. Сижу на краю кровати и смотрю в одну точку.
Мы должны справиться.
Надя сделала ставку на то, что я психану и что кинусь в женскую ярость, которую я обрушу на Глеба.
Она еще слишком молода и не понимает, что в многолетнем браке с детьми женская гордыня уступает место рациональности. Если, конечно, рядом мужик не совсем идиот.
За все годы я ни разу не усомнилась в своем выборе стать женой Глеба, который был хорошим мужем и отцом. И как бы я сейчас ни злилась на него, я не умаляю его достоинства в нашем браке. Я была с ним счастливой и уверенной женщиной,
Аленка тихо и сладко посапывает. Бесшумно встаю, подхватив ее телефон, и выхожу из комнаты, тихонько прикрыв дверь за собой.
Шагаю к лестнице. Я хочу еще чашку ромашкового чая. Сна ни в одном глазу. Поскрипывает входная дверь, и в дом ныряет раскрасневшийся Арс. На несколько секунд замирает, скидывает кроссовки и поднимается ко мне, стягивая шапку.
— Привет, — шепчу я.
Останавливается передо мной и медленно с легкой хрипотцой выдыхает:
— Мы говорили о разводе.
— Ясно, — приглаживаю его влажные от пота волосы. — Что думаешь?
А у самой сердце замедляет бег и вот-вот остановится.
— Честно?
— Конечно.
— Меня все это бесит, — зло щурится. — Ты бесишь, папа бесит. И я его…
— Ненавидишь? — предугадываю ответ сына.
А он замолкает, скрипит зубами и рычит:
— Нет.
Его глаза краснеют, выступают слезу, и я его прижимаю к себе в крепких и удушающих объятиях. Он глухо всхлипывает, его плечи вздрагивают, и он плачет. Я кладу ладонь на его влажный затылок, и принимаю его страх, отчаяние и злость, которые выплескиваются из него слезами.
Отстраняется, кулаком вытирает слезы и приваливается к стене, опустив взгляд. Я беру его за руку, крепко сжимаю, и мы молчим около минуты.
— Не говорите Аленке и Марку обо всем, — смотрит на меня. — Не надо.
Я не знаю, что ему ответить.
— Я… должен был знать, но не они, — он сглатывает. — Пофиг на развод. Что-нибудь придумаем для них, но… мам… не все это.
Сглатываю.
— Или ты уже все сказала? — едва слышно спрашивает Арс.
— Нет, — качаю головой и сжимаю телефон Аленки. — Спят они. И ты иди. Только душ прими.
— Без нотаций даже сейчас не можешь? — недобро хмыкает.
— Не могу, — пожимаю плечами. — Ты жутко воняешь, Арс. Аж глаза слезятся.
Он неожиданно смеется и шепчет, тихо шмыгнув:
— Это точно.
В дверь входит Глеб, и Арс переводит на него тяжелый взгляд. Смотрят друг на друга. Прямо и твердо.
— Спокойной ночи, — говорит Арс ему, и тот в ответ коротко кивает.
Арс поднимается на второй этаж, а я неторопливо спускаюсь к Глебу, от которого тоже жутко тянет густым потом.
— Не спишь? — спрашивает он.
— Она на Аленку вышла, — встаю перед ним и поднимаю взгляд. — Дружить хотела.
Глава 20. Не твое дело
— Что ты молчишь? — спрашиваю я, и Глеб поднимает на меня взгляд.
— У меня вопрос, — он недобро щурится. — Ты продолжишь меня дергать по вопросу Нади? Ведь так?
— Она писала нашей дочери.
— Да, я даже прочитал переписку, — Глеб кивает. — И я зол. Но если я скажу, что это моя забота, то ты ведь не успокоишься. Так?