Развод. Я тебя не отпускал
Шрифт:
– Ну, ты же умная девочка, да? – наклоняется ко мне, обдавая тошнотворным запахом чеснока изо рта. – За спасибо в нашей жизни ничего не делается.
Я резко выдергиваю свою руку и отшатываюсь. Хватаю бумаги со стола, отгородившись ими от этого урода. Внутри свербит желание заехать своей двенадцатисантиметровой шпилькой прямо ему между ног. Но я понимаю, это похоронит наш фонд.
– Вы не поможете? Не окажете содействие? – спрашиваю пересохшими губами.
– Тут тебе не благотворительность, девочка, –
– Тогда извините, я пойду.
Быстрым шагом иду к двери, под издевательский смех мужчины. Выскакиваю из кабинета и хлопаю дверью.
Черт. Черт. Черт!
– Ну что, не вышло? – спрашивает секретарь, демонстративно напиливая ногти. Я не отвечаю, но ей будто и не нужен мой ответ. – К Феликсу особый подход нужен.
Я направляюсь к лифту, чувствуя, как начинаю закипать от злости. Какой же напыщенный индюк! Старый идиот, а все туда же. Жаль, что теперь придется искать альтернативу. Пока жду лифт, печатаю сообщение своим.
Когда лифт приезжает, не глядя, захожу в кабину, уткнувшись в телефон. Боковым зрением вижу, что в лифте кто-то есть. Связь пропадает, и я не успеваю отправить сообщение. Задумавшись о судьбе нашего бала, поднимаю голову и смотрю на стоящего рядом человека. Осознание приходит не сразу.
Я не сразу узнаю его, так сильно он изменился. А когда понимаю все же, кто передо мной, отшатываюсь. Такое чувство, что меня взяли и бросили с обрыва прямо в пропасть. В пропасть прошлого. Прошлого, о котором я надеялась, что смогла забыть за эти пять лет.
– Аглая?
Глава 6
Аглая
– Здравствуй, Андрей! – не выражая никаких эмоций, ответила я, невольно отмечая, как сильно он изменился с нашей последней встречи.
Раньше Савилов выглядел как самый настоящий хипстер – небрежный стиль в одежде, рыжая борода и татуировки на руках и шее.
Борода осталась, но явно облагороженная умелыми руками барбершопера. Мужчина был одет в брюки, рубашку и модную жилетку. Ничего не скажешь, стильно.
– Значит, вернулась в город? – привалился к стене Андрей и сложил руки на груди.
– Пришлось.
Отвечаю ему и демонстративно утыкаюсь в телефон. Я не хочу с ним разговаривать. Но даже не смотря на мужчину, я каждой клеточкой тела чувствую, как его наглый взгляд скользит по моему телу. Но и я уже не та наивная девчонка, которая краснела и бледнела по любому поводу.
– Выглядишь – отпад, Фирсова, – прищелкивает языком.
Внутренности пробирает дрожь. Я поднимаю голову и смотрю прямо на него.
– Орлова, – поправляю.
– Ну да, наслышан, – хмыкает Андрей, нагло улыбаясь во все свои тридцать два.
Лифт останавливается, и я спешу уйти как можно скорее. Как бы я ни храбрилась, но встреча
– Постой, Аглая!
На выходе из здания администрации меня догоняет Савилов. Хватает за локоть, но тут же одергивает руку, под моим возмущенным взглядом. Его прикосновение ощущается ожогом даже сквозь одежду.
– Чего тебе? – холодно спрашиваю его, отходя на шаг назад и увеличивая между нами расстояние.
– Да вот, спросить хочу, – изгибает рыжую бровь. – Неужели не хочешь узнать про мужа своего, м?
– Бывшего мужа, – поправляю его, на что он смеется. – И нет, не хочу.
– Ну, надо же какая ты стала цаца, Аглая, – с улыбкой на губах качает головой Савилов. – На кривой кобыле хрен подъедешь.
– А ты на самокате попробуй, Андрей, – говорю я, посылая ему издевательскую улыбку, и поправляю очки. – Желательно кругами и за километр от меня.
Андрей запрокинул голову и громко заржал.
– А ты дерзкая стала, – наконец успокоился мужчина. – Мне нравится. Что забыла-то тут, расскажешь?
– На экскурсии была, – уклончиво говорю я. – А ты?
– А я тут работаю, – с гордостью выпячивает накаченную грудь Андрей. – Помощник депутата Климова.
Надо же, бегает на побегушках у Феликса, значит.
– Это все очень интересно, но мне надо идти.
Киваю ему и разворачиваюсь, чтобы как можно скорее скрыться в метро. Но когда слышу слова Савилова, помимо воли останавливаюсь.
– Максимка-то твой всё по тебе страдает, Аглая.
Стоит услышать имя бывшего мужа, как нутро прошибает молнией. Боль и обида снова заполняют израненное сердце. Ненавижу себя за эту реакцию. Столько лет, а боль не прошла. Слова Савилова проникают горьким ядом под кожу. Ведь я знаю, что это бред.
– Не понимаю, о чем ты, – поворачиваюсь.
Слабачка.
– Ну, как о чем, – глаза Андрея загораются, как у старушки-сплетницы у подъезда. – Он же так и не женился больше. И серьёзных отношений ни с кем не завел.
Я замираю. Ничего не понимаю. Какого черта он несет? А как же Вика и их ребенок? Ведь я сама их видела! Спустя шесть месяцев после нашего развода.
Когда родился Клим, я поняла, что не могу утаивать рождение сына от родного отца. Что бы между нами ни случилось, я все равно в глубине души надеялась, что наш развод – ошибка. И пусть мы нагородили такого, что годами не разгрести, но я надеялась, что все еще можно исправить.
Приехала тогда к нашему дому, сидела ждала Макса на лавочке во дворе, по сотому кругу репетируя речь. А когда подъехал спорткар бывшего мужа, я уже подскочила, чтобы идти к нему. Но резко остановилась, увидев, что Макс пошел открывать кому-то пассажирскую дверь.