Разящий клинок
Шрифт:
Первый король гоблинов.
Человек, которому сами Боги предначертали судьбу.
Отметив про себя, что непременно сожжет испачканную шубу, как только доберется до дому. Рэп примостился у очага, сложив ноги, и улыбнулся своему бывшему рабу. Птица Смерти отодвинулся подальше от огня и вновь погрузил пальцы, вытертые о гостя, в бадью с медвежьим жиром.
– Да ты, никак, толстеешь! – с усмешкой заметил Рэп, прекрасно понимая, что и сам навряд ли похудел со времени прошлой встречи.
Квадратные глаза сузились:
– Хочешь
– Нет уж, спасибо!
– А ты засунул хоть один бочонок пива в тот мусор, который собираешься сбыть с рук?
– Нет, но я обязательно пришлю тебе несколько мешков. – Рэп знал, что Птица выпьет все пиво, как только удастся его растопить. Никто другой даже понюхать не посмеет. – Но в основном я даю тебе глину.
Гоблин глухо крякнул, хотя это могло быть не столько ответом, сколько следствием его попыток дотянуться до наиболее труднодосягаемых своих анатомических частей.
– На кой ляд мне твоя глина? Ума не приложу, что с ней делают! – Птица метнул в Рэпа настороженный взгляд.
– Что-то связанное с красками, как я слыхал. Но, говорят, дварфы высоко ее ценят, а кто кует мечи лучше, чем дварфы?
Гоблин прервал туалет и злобно уставился на Рэпа, – на месте короля Краснегара всякий напугался бы до полусмерти.
– И ты все еще рассказываешь мне, будто ты – не волшебник?
Почуяв запах паленого меха. Рэп отодвинулся от пламени.
– Никакого волшебства. До меня дошли вести о том, что импы воздвигают стену в Пондагском ущелье. Вновь сверкнули клыки:
– Ишь ты, лучше ничего не придумали – ну, ребята озоруют.
– Пока ты торгуешь с Двонишем! Перестань, Птица Смерти! Это ведь очевидно. Ты все эти годы бесновался в Пондаге только затем, чтобы убедить Империю – прохода через горы нет. Но не надо меня кормить этими сказками! Слыханное ли дело, чтобы ты до сих пор еще не открыл других лазеек! А потом, дварфы – твои извечные союзники, невелика тайна… Так когда ты собираешься напасть?
Птица Смерти испепелил Рэпа взглядом.
– Это ведь ты поведал мне судьбу. Тебе лучше знать.
Рэп не очень-то и рассчитывал на доверие гоблина. Впрочем, ждать осталось недолго… Птица Смерти приобрел как раз достаточно, пожил рядом с импами, чтобы сделаться смертельным врагом Империи. Он семнадцать лет готовил свою войну и собирал людей. Все эти пограничные набеги, на которые Империя уже посматривала с серьезными опасениями, были всего лишь учениями перед большим выступлением гоблинов. В атом году? В следующем? Или же в 3000-м?.. Рэп поежился.
– Так вышло, что у меня опять есть для тебя предсказание. Существует старое поверье, что Свод Эмина падет на заре нового тысячелетия – это через два года… И недавно я получил сведения из самых надежных рук: за этим действительно что-то кроется.
Гоблин торжествующе ухмыльнулся, никак не выдавая собственных мыслей. Удовлетворенный шубой из жира, он принялся
– Здорово было бы вновь увидеть Хаб. Устроить для них маленький праздник… Хм, повеселиться вместе с ними, я хочу сказать.
– Можешь попробовать. Но остерегайся волшебства.
– Светлая Вода умерла, разве ты не слыхал?
– Нет еще. Но ты меня не удивил… – Выжившая из ума старуха была Смотрительницей Севера еще с 2682 года. – И кто же сменил ее?
Подозрительные глаза Птицы Смерти зажглись в тени татуировок. Отчего-то лицо гоблина еще больше позеленело, когда он закутался в мех.
– Дварф по имени Распнекс.
– Не тот ли самый?
– Дядюшка Зиниксо, – кивнул гоблин, расплываясь в улыбке, которая могла прийтись к лицу разве что Еиене.
Конечно, он рад увидеть дварфа на Белом троне, если только гоблины и вправду ведут с ними переговоры. Официальной прерогативой Севера были набеги етунов, но Светлая Вода благоволила также к своим гоблинам, хотя в целом на старую ведьму едва ли можно было положиться.
Рэп припомнил дни своего могущества.
– Я не сказал бы, что Расписке идеальный смотритель, но в то же время он был сильнейшим из сторонников Зиниксо в отношении магий… Но когда я сокрушил Зиниксо, он не подчинил своей власти его подопечных. Тогда это произвело на меня хорошее впечатление.
Смотрителем Юга, разумеется, был эльф. Эльфы от начала времен враждуют с дварфами, так что, похоже, Четверо опять могут наломать дров… Да что там, с ними вечно какие-то проблемы! Смотрительницей Запада была Грунф, из троллей. Однако она никогда не была особенно могущественной волшебницей, как, впрочем, и Олибино, Смотритель Востока. Лит’риэйн, похоже, остался самым сильным из всех – странно, что он ушел под покровительство Распнекса…
Рэп пожал плечами и оставил раздумья на потом, тем более что сейчас ему было на чем сосредоточиться – на дымящейся левой ноге, к примеру. Он быстро поменял позу.
– Д как поживает маленькая красотка, которая была с тобой прошлым летом, – Синий Колокольчик?
– Отлично. Правда, она уж не такая маленькая.
– И сколько у тебя жен?
– Несколько, – уклончиво отвечал Птица.
– Ну, а наследников? Гоблин широко ухмыльнулся:
– Государственная тайна. Как поживает твоя женщина?
– О, великолепно, – сказал Рэп. – Только что родила мне замечательного сына. Мы думаем, он вырастет светловолосым импом, и это отлично, ведь у нас уже есть сын-етун и две дочки – одна имп, другая тоже етун, – и слава Богам, никто из моих детей не похож на меня, но ты только послушай, что недавно натворила моя Кейди…
Птица Смерти с плохо скрываемым нетерпением ждал, пока Рэп не закончит рассказ. Даже не улыбнувшись в финале, он тут же пустился в долгое и нудное повествование о тем, как его старший. Кровавый Клюв, убил своего первого медведя.