Разящий клинок

Дункан Дэйв

Сестра глубоко вздохнула, пряча возмущение, так что даже скрипнул китовый ус в ее корсете.

– При чем, при чем здесь удобство?.. Если все кругом начнут одеваться как дочери лавочника, что тогда будет с благородными дамами и их швеями? Что станет с цирюльниками и ювелирами? Ты же превратишь в нищих половину работников Хаба!

На это у Эшиалы ответа не нашлось. Откровенно говоря, сама она считала, что Эшия выглядела бы куда лучше в чем-нибудь простеньком, вместо того чтобы краситься и выряжаться, как безвкусная статуэтка. Сестра никогда не отличалась особой стройностью,

но ей все равно не обязательно было прятать фигуру в такое количество кружев! В верхней части сооружения она все равно выплывала наружу… Впрочем, так и было задумано, наверное.

Скоро Майа проснется, – а после сна ее всегда приносили к матери; чудесный предлог спасения от ее надоедливой тетушки!

– Знаешь, что они о тебе думают? – ехидно вопросила Эшия, махнув рукой в сторону балконной двери. – Это твое стадо гусынь?.. – Она, разумеется, имела в виду фрейлин Эшиалы. В данный момент эти благовоспитанные девы ожидали возвращения принцессы и княгини к чайному столику и, вне сомнения, перемывали обеим косточки.

– Я отлично знаю, что они обо мне думают, – терпеливо подтвердила Эшиала. – Они считают меня дочерью лавочника. – То же самое, конечно, они думают и о ее сестре.

– Ха! Да они поражаются, почему ты продолжаешь вести себя словно дочь лавочника.

Фрейлины, пожалуй, были худшей из забот Эшиалы в отсутствие мужа. Конечно же, принцессу и будущую императрицу обязательно должны окружать фрейлины – хочет она того или нет. Обычно быть служанкой такой особы считалось великой честью, и в обязанности этой самой «особы» негласно вменялась неукоснительная слежка за тем, чтобы избранные девушки являли собой образец придворного поведения. Если же дуэнья была чуть старше самих девиц и вдобавок куда хуже них разбиралась в этикете, то отношения между ними быстро отклонялись от предписанных. Фрейлины косились на Эшиалу неодобрительно, ибо так делали их почтенные матушки, и с азартом шушукались за ее спиной.

Она же, со своей стороны, с отчаянием понимала, что не справляется с ролью; фрейлины совсем отбились от рук и на глазах теряли добродетельность. Они все чаще становились легкой добычей хищнических притязаний мужской половины двора, благородных господ, прислуживавших другим, – и Эшиала была бессильна положить этому конец. Две девушки уже успели с позором покинуть ее свиту, и будущей императрице оставалось только недоумевать, почему всего две.

– Они совсем распустились с тех пор, как я жила здесь, – удовлетворенно хмыкнула Эшия.

– Ты чудесно помогала мне. – В те ужасные первые месяцы своего пребывания в Хабе Эшиала была рада компании сестры, однако жизнь потекла гораздо свободнее, когда Эшия вышла за престарелого сенатора.

– Знаешь, как они зовут тебя меж собой? Ледяная Императрица.

Эшиале было глубоко все равно, как бы фрейлины ни звали ее за глаза, – но она промолчала. Майа уже наверняка проснулась, не так ли?

– Скажи-ка, – Эшия в облаке тафты обернулась к сестре, – это очень больно?

– Дорогая! Ты ведь не… Как замечательно!

– Нет, я не!.. – призналась Эшия, слегка конфузясь, что бывало крайне редко. – Но мне, намекнули, что ребенок был бы весьма выгодным козырем

на суде.

– На суде? – остолбенев, повторила Эшиала. Сестра усмехнулась – кошачья улыбка, демонстрирующая остренькие зубки.

– Видишь ли, когда старый козел отдаст концы, наследуемые земли перейдут к его сыну. Само собой, закипит битва насчет того, что входит и что не входит в эту собственность! Если мне удастся произвести на свет еще одного наследника, суд отнесется к моим доводам с куда большим вниманием. Я вправе ожидать, что на него также надавят и сверху, не так ли, дорогуша? Но все равно, с ребенком как-то надежнее…

Эшиала ужаснулась:

– Вмешиваться в судебное разбирательство?

– О, не будь такой скучной провинциалкой! Уверена, Шанди поймет меня, даже если ты и не разбираешься в делопроизводстве. Но, чтобы уж наверняка, мне, возможно, придется принести необходимую жертву и родить старикашке сына.

Эшиала почувствовала, как лицо ее заливается краской:

– А это… мм, возможно?

Сестра разразилась хохотом, моментально позабыв придворные манеры, приобретенные с таким трудом:

– Ну, в этом смысле… что же, я бы употребила слово «маловероятно». Но есть ведь и другие способы устроить подобное дельце… Я уверена, он не станет за мной шпионить.

– Как ты можешь!..

– О святая простота! Впрочем, не обращай внимания… Если уж ты осталась живой и невредимой, тогда и я потерплю. Отвратительное, впрочем, занятие. Столько проблем! Уж лучше поберечься, чем рожать, скажу я тебе.

– Но, Эшия! Ты не посмеешь! Княгиня закатила глаза.

– Я не только «посмею», я уже… Но пока безрезультатно. Ты ведь не думаешь, надеюсь, что мне улыбается родить ребенка уродливого, как этот старый ублюдок? Его внуки похожи на бабуинов.

Странно, что Эшия, с таким восторгом относившаяся к постельным утехам, потерпела неудачу там, где Эшиала преуспела так быстро.

– Но подумай о скандале!

Вздохнув, Эшия потрепала сестру за шею:

– Никакого скандала, дорогуша. Чтобы возник скандал, нужны очевидные для всех доказательства измены… Представь, возвращается твой Шанди и обнаруживает, что на подходе новый наследник. Ты сама была осторожна, я полагаю?

– Конечно, осторожна!

– Ш-шш! Нас услышат! Эшия искоса изучала сестру.

– Послушай, Эшиала… Ты ведь ждешь его, правда?

– Конечно, жду.

– Да спасут меня Боги! Не пытайся лгать мне, дорогуша. Ах ты, бедняжка…

– Что ты хочешь сказать?

– Да знаешь ты, что я хочу сказать, – снова вздохнула Эшия. – Я даже не представляю… Я же показывала тебе однажды. Лучше, чем тогда, я уже не сумею, наверное… Помогло тебе это?

– Это… Кажется, Майа проснулась. – Эшиале даже вспоминать не хотелось о той кошмарной ночи, когда она провела два омерзительных часа за портьерой, наблюдая за сестрой, резвящейся в постели с дюжим молодым гусаром. Заставить себя повторить что-то из виденных гротескных комбинаций она не смогла – и, конечно, никогда не сможет. Шанди был бы просто шокирован, если бы она рискнула… Это уж точно. И это было только через пару недель после свадьбы; забавно, что тогда она уже носила ребенка.