Разыскиваем маму. Срочно. Том 3

Лира Алая

– Поэтому дочь сэра Коктиса стала звать меня мамой. Сэр Коктис, если вы замечали, немного… озабочен тем, чтобы его дочь максимально удачно и выгодно вышла замуж. И он уже подобрал ей партию – тот мальчишка, которого вы видели. И которого попросили называть меня мамой. У него нет родителей, поэтому сэр Коктис забирает его на воспитание.

– Тот мальчишка, да? Маленький и чрезвычайно одаренный маг? – ухмыльнулся Беллен как-то недобро. – Ай да сэр Коктис. Ни денег, ни связей, ни ума, а какие интересные вещи вытворяет!

Последнее

слово Беллен Шаренсат прошипел с такой злостью, что гадюке или кобре стоило бы спрятаться поглубже и горевать несколько лет из-за собственной неполноценности – такое шипение ни одной змее не издать.

Я вздрогнула и поежилась. Да уж, тут никакого актерского таланта не нужно, чтобы испугаться, когда внезапно спокойный и обходительный мужчина теряет над собой контроль.

– Ирина, извините. – Мужчине не потребовалось много времени, чтобы прийти в себя. – Всего лишь удивился, как этот человек посмел игнорировать обязательное обучение в моей школе.

Ага, конечно же. Обязательно-принудительное. Впрочем, учитывая влияние Беллена Шаренсата, я не буду удивлена, если сэра Коктиса будут ожидать бо-о-ольшие неприятности.

Больше беседа с Белленом меня не напрягала – базовую историю я сочинила, а дальше пошло как по маслу. В конце концов, мы даже договорились до того, что я временно поживу в школе, «поразбавляю» влияние магии учителей на неокрепшие ауры детишек в целом и Даниэля – в частности, а очень добрый господин Беллен потом поможет мой фальшивый контракт превратить в самый настоящий.

Покинув кабинет Беллена, с которым я рассталась практически на дружеской ноте, я прошла следом за служанкой. Меня привели в небольшую скромную комнату, впрочем, жаловаться было не на что: все, что нужно, было. Светлая, чистая, окно огромное.

– Госпожа, справа – дверь в комнату господина Даниэля, – сказала служанка, поклонившись мне. – Пока вы будете за него отвечать.

– А как… – начала я.

– Вам объяснят позднее, – поклонилась девушка и вышла.

Я вздохнула, плюхнувшись на кровать. Ну и что теперь делать?

Я подошла к окну и распахнула его – приток свежего воздуха положительно сказывается на умственных способностях, доказано. И чуть не заорала, потому что ко мне на кровать шмыгнуло что-то черное и ободранное!

Глава 3

На помощь я не позвала по двум причинам: меня саму от этих людей спасать надо было, а еще химера никак не отреагировала. А, между прочим, когда чуть раньше ко мне служанка потянулась – то ли коснуться хотела, то ли еще что – Чудо из кармана высунул голову и злобно ее обшипел.

– Окошечко не закроешь? – раздался знакомый голос одного пушистого прекрасного джентльмена. – Дует.

Была бы не так шокирована – зарыдала бы от радости. И бросилась бы обнимать Соломона, который нагло устроился на постели и вылизывал себя. Или не

бросилась: кот выглядел таким потрепанным, таким несчастным, что у меня сердце защемило. Шерсть торчала клоками, кое-где виднелись проплешины, да и общий вид был такой, словно кота кто-то пытался убить и сбросить в канаву. Кто же мог так?.. Я, конечно, слабая и беззащитная, понятия не имею, что делать, но если бы встретила этого мудака, так потрепавшего Соломона, то убила бы без всяких сомнений. Что было бы под рукой – тем бы и прибила.

– Соломонушка, – сказала я, неосознанно повторив имя кота на манер Эвы, – ты как? Что-то случилось?

– А что случилось? – не понял кот.

– Ты… ты выглядишь так, словно… – я взяла паузу, думая, как правильно выразиться и не ущемить кошачью гордость, – словно тебя кто-то сильно избил. Ничего не болит?

Соломон, который пытался вылизать лапу, прервался. Звучно сплюнул клок выпавшей шерсти прямо на пол. Почесал задней лапой за подранным ухом и сказал:

– Гордость болит. Никто меня не бил.

– А… – начала я, но так и не смогла выдавить ни слова: от жалости защемило сердечко.

– Не а, а маскировка, – зашипел кот. – Это моя маскировка драного уличного кота. Я, несомненно, рад, что смог быть столь близок к необходимому образу несчастного, голодного, ободранного и избитого уличного кошака, но ты бы могла и догадаться, что нет в этом мире человека, кроме Дитриха и еще парочки, которые могли бы меня довести до такого состояния.

– Понятно. А что ты тут делаешь?

Соломон второй раз замер, посмотрел мне в глаза.

– Пришел тебя спасать. Мне казалось, что это очевидно. Или ты удивляешься, почему мы так рано? С момента твоего исчезновения и впрямь не прошло трех часов, но в команде Дитриха все профессионалы. Так что, несмотря на кучу неопознанных объектов, которых мы подрихтовали, магические круги по всей столице, сломавшие практически все артефакты и защитные амулеты, я смог быстро допросить пару красавцев, не дав им помереть от яда. И узнал, куда, как, чего и почему, вот, – возвестил Соломон, гордо выпячивая грудь, с которой… свалился очередной клок шерсти.

– А Дитрих? – удивилась я. – Что он делает?

Я абсолютно не против, чтобы меня спасал прекрасный пушистый кот, но мой жених-то чем занимается, а? Жених, который мне признавался в симпатии, который целовался, да и вообще предлагал себя и честь, а?!

– Не знаю, что он делает, – сказал Соломон. – И он не знает, что делаем мы. Все справедливо.

– Что? – не поняла я.

– Не что, а где, – буркнул Соломон. – Дитрих в другой мир отправился. Пока он там, связаться и передать сведения никак. Так он не знает о том, что тут случилось. И желательно, чтобы вообще не узнал, иначе мой пушистый хвост открутят и выбросят. А он красивый. Жалко. Женщины же любят красоту и не позволят ее погубить?