Разжигая пламя на снегу

Орлова Ника

Две пары совершенно одинаковых глаз вопросительно смотрят на меня, а я так устала за сегодня, что нет моральных сил спорить.

— Двадцать минут.

— Ура! — хлопает в ладоши дочка.

Макс берет ее на руки, и они уходят в гостиную. Через минуту слышу звуки из «Король Лев» и комментарии Алисы.

Так уж сложилось, что папа у нас — добрый полицейский. Когда он приходит вечером с работы, эта егоза летит к нему на всех парах, запрыгивает на руки с криками: «Папа, кружи меня!» и в доме начинается армагеддон. Прятки,

догонялки, мыльные пузыри, битва подушками, Макс ей позволяет слишком много и мне приходится тормозить эту вседозволенность.

Алисе недавно исполнилось три, но она уже, как истинная женщина, четко понимает свою власть над всеми мужиками в нашей семье. Дедушки, Артур, не говоря уже о Максе, никто не может ей отказать — папина харизма, ни дать, ни взять.

Внешне она похожа на меня, а вот глаза достались Градовские — карие, с огромными черными ресницами. Николай Семенович называет ее исключительно, куколкой.

Запускаю пылесос, делаю тесто для блинов, чтобы завтра подольше поспать, ставлю в холодильник и отправляюсь в гостиную.

День сумасшедший. Еще утром мы завтракали в Доминикане, где отдыхали две недели семьями со старшими Градовыми, потом многочасовой перелет и только к позднему вечеру попали домой. Устали нереально, кроме Алисы, которая долго спала в самолете, а перед снижением проснулась в самом бодром настроении.

Захожу в гостиную и прыскаю со смеху. Макс спит на диване под песню из мультфильма, а Алиса прицепила ему несколько заколок с бантиками на волосы и удовлетворительно рассматривает свою работу.

— Зайка, что ты делаешь? — снижаю голос и улыбаясь, подхожу к ним.

— Делаю папе красоту.

— Мальчики не носят бантики, ты же знаешь. Давай снимем?

— Нет! Пусть будет, я старалась.

— Алиса, папе не понравится.

— А мне нравится, пусть будет так.

— Ладно, пойдем спать.

Беру ее на руки, выключаю телевизор и поднимаемся в ее комнату. Уложил спать, смеюсь про себя.

— А мы еще поедем на море? — уже в кровати спрашивает дочка, зевая, глаза уже слипаются, но она все еще в эмоциях от поездки.

— Конечно поедем.

— Я хочу в этот отель, где мы были. Там самый лучший детский бассейн и горки.

Раньше, мы тоже много путешествовали, но она была маленькая, а сейчас уже делится воспоминаниями.

— В других отелях тоже такие есть.

— В другой стране?

— Угу.

— А папа мне еще обещал, что мы поедем кататься на лыжах. А там есть детские лыжи? А то я на больших не смогу.

— Даже не знаю, есть, наверное.

— Мама, а ты мне купишь туфельки, как у Евы?

— Ты имеешь ввиду чешки?

— Да, белые. Но лучше блестящие.

— Куплю, при условии, что ты сейчас закроешь глазки и уснешь.

— Хорошо, спокойной ночи, — она чмокает меня в щеку и устало закрывает веки.

— Спокойной ночи, золотце.

Смешная. В последнее время стала задавать

миллион вопросов, рассуждать и делать выводы. Порой такие, что мы удивляемся, откуда в таком возрасте подобные мысли.

Недавно заметили, что все повторяет за Евой. Когда приходим к ним в гости, пытается пиликать на фортепьяно, а еще, затаив дыхание, подолгу смотрит видео с танцами коллектива Евы, пытается воспроизвести движения. И нужно признать, у нее получается. Вот и чешки уже просит, неугомонный ребенок. Обожаю, мой маленький мир и смысл, моя копия с глазами и характером Макса. Гремучая смесь, как говорил дядя.

Еще раз целую уснувшую Алису, беру с собой радионяню и спускаюсь вниз.

Макса в гостиной нет, а в нашей спальне уже горит ночник и расстелена кровать.

Мой муж выходит из ванной в повязанном вокруг бедер полотенце, улавливает меня взглядом, улыбается.

— Прости, отрубился.

— Мм, тоже мне переговорщик в бантиках, — смеюсь я.

Макс тоже начинает смеяться.

— Пошел почистить зубы, чуть не умер со смеху, когда увидел себя в зеркале.

— Алиса настояла, что тебе очень идет, и мы решили оставить так.

— Я так и понял. Ты устала? — переключается на другую тему, взгляд блуждает по мне, похоже, уснуть не получится.

— Если честно, предпочла бы поспать.

Он подходит, одной рукой обнимает за талию, обволакивая таким знакомым запахом геля для душа, другой заправляет выбившуюся из пучка прядь, за ухо.

— Давай ты сходишь в душ, а потом уже определимся с твоими предпочтениями, — снимает мой халат, оставляя в одном белье.

— Не определюсь, а капитулирую, ты хотел сказать?

— Хотел, но ты сама догадалась.

Выйдя из душевой, застаю Макса за пересмотром в телефоне наших фотографий с отдыха. В этот раз мы нафотографировались от души. И вообще поездка получилась замечательная. Столько эмоций, столько позитива, да и с Алисой уже полегче, подросла.

Он откладывает телефон на тумбочку и впивается жадным взглядом.

— Скажи, откуда у тебя столько энергии? — подхожу и сажусь рядом — Я просто выжатый лимон.

— Лиза, ты плохо знаешь свои ресурсы, — сгребает и перекидывает меня на спину, оказавшись сверху.

— И ты их решил поискать?

— Просто кайфуй, я все сделаю сам, — хрипит мне в губы, и я отдаюсь на его милость.

Он проходится по шее, спускается к груди, вызывая волну сладкой дрожи. Ладонью ласкает бедро, сгибает мою ногу в коленке и подтягивает вверх. Переключается языком на внутреннюю часть бедра, и я издаю глубокий стон.

Почему мы живем вместе не один год, но каждый раз мне с ним так хорошо?

Макс проходится от колена вниз, рукой сжимает ягодицу. Выгибаюсь навстречу, пьянею от его прикосновений. Тыльной стороной ладони касаюсь его щеки, повернув голову, он захватывает мой указательный палец и засасывает в рот.