РБ-18

Суворов Владилен

Я разобрал весь каркас своего изначального вместилища, после чего начал самым наглым образом приращивать дополнительные мощности. В итоге, в моем распоряжении было почти 110 распараллеленных потоков процессора. По идее я мог разделить базовое сознание на 110 вариантов "меня", присутствуя сразу во множестве мест. При этом ко мне продолжала стекаться информация от всех дройдов. Вся информация складировалась в блоках памяти, и один раз в несколько стандартных часов, перемещалась в общий сервер памяти в виде информационного отчета о действиях объекта.

Такое изменение восприятия

мира не прошло для меня даром. Появилось ложное чувство неуязвимости, спасибо Чужим за уроки, я еще все помню. Управлять кораблем я все же научился. Произошло это в результате нечаянной ошибки. Одно из сознаний экспериментировало с новым искином, в ходе испытания совместив свое сознание с этим новым вместилищем. В тот день я внезапно понял, что знаю все о функциях искина. Однако природная лень победила, и я не стал уничтожать Нео, оставив функции управления кораблем за искином.

– Ремонт внутренних отсеков и палуб завершен.

Мой РБ превратился в стационарное сердце управления всеми мощностями. К сожалению это повлекло за собой полную потерю им подвижности, тело бота увеличилось в десятки раз за счет многочисленных припаянных и присоединенных плат и блоков. Пришлось искать другие варианты. Решение было найдено оригинальное – его легко было принять, учитывая то, что я мог дистанционно внедриться в любого дройда и видеть его глазами, управлять его действиями.

Тел я поменял великое множество. Я был во всех дройдах одновременно и каждым в отдельности, и все они были мной – единственным и неповторимым Пашей Астаховым. Я был крейсером прорыва Москва, я был дройдом огневой поддержки, я был шлюпкой и челноком крейсера, был в каждой ракете и мине, был ремонтником и был Тенью. Последние человекообразные тела доставляли мне особое удовольствие, освежая воспоминания о прошлом.

Параллельное управление, это не было раздвоением личности – просто, когда приходил очередной отчет независимого потока моего сознания, в моих блоках памяти появлялось очередное воспоминание. Как бы то ни было, Паша Астахов, был и оставался в единственном экземпляре, и от этого факта временами становилось невероятно грустно, печально и одиноко.

– А какие были перспективы для шпионажа, жаль, что не все так просто…

Я часто представлял, как беру на удаленном расстоянии контроль над боевыми дройдами гипотетического врага. Мои лазутчики на кораблях врага. Ага, разбежался…

Не получилось. Никакого перехвата управления над искинами кораблей, боевыми дройдами и даже ремонтниками. Дройды начинали мне подчиняться только после непосредственного контакта с моим носителем, и это была какая-то мистика. Вхождение в мой механизированный улей происходило спонтанно, как правило, после загрузки управляющим блоком дройда протокола с изменениями.

Здесь я пришел к выводу, что моя суть выделяет нечто вроде информационного вируса, но передается этот вирус не по факту передачи информации, а только при физическом контакте через провода связи и разъемы моих коннекторов.

– Угроза объекту внедрения.

Я чуть не подпрыгнул от

неожиданности. Так, что случилось? Один из моих потоков нарывался на конфликт. Хм, центральный сервер самовольно отозвал закрепленные мощности, это не порядок.

Проанализировал ситуацию на поверхности Ромы и быстро вернул необходимые вычислительные мощности, добавив для верности еще парочку. А на будущее утвердил минимальную квоту процессорных потоков для "Юнги", сервер был слишком прожорлив на аналитические ресурсы – пусть обходится наличными средствами.

– "Фаза завершена. Привет Большому Паше. Приступаю к выполнению второй фазы".

Со стороны это выглядит похоже на шизофрению, и мое малое я, это прекрасно понимало. Тоже мне юморист, большой Паша – малый Паша, зачем эти ритуалы, если после получения отчета с инфой, все границы между независимыми потоками одного сознания стираются?

– Отчет принят. Приступайте к выполнению. Немедленно.

85

– Держись ко мне ближе, – бросил я Кирку, продолжая рассматривать окрестности.

Несмотря на мои предположения, на одном из самых нижних уровней Ромы было светло, мои глаза дройда и тактические шлемы десантников в подсветке не нуждались, но множество осветительных ламп давали прекрасную возможность внимательно оглядеться. Не следует забывать о маскировке.

– МНЕ нужно к вашему главному.

Один из числа ничем непримечательных солдат в сером бронекостюме отделился от массы. Да, судя по армейской выправке, они были профессиональными солдатами, а не боевиками-бандитами. Человек остановился напротив меня, закрытый непроницаемый серый шлем, оружие сидит в руках как продолжение тела, дуло излучателя повернуто ко мне, стойка ног максимально выверена, так – чтобы в случае опасности увеличить сектор обстрела.

– Кто такие?

– Клиенты!

Мужчина в броне невнятно хмыкнул, и застыл, будто вслушиваясь в отзвук далекого эха.

– Продаем или покупаем?

– Продаем, и может быть – покупаем, – чем черт не шутит, возможно, у них имеется кое-что из необходимого оборудования.

Одна из грудных броневых пластин на доспехе собеседника отъехала в сторону. Рука в бронеперчатке погрузилась в возникшую нишу, и вытащила небольшой картридер. Прекрасный мир.

– За вход придется заплатить.

– Сколько за двоих?

– Сотню…

– А не жирно?

– С вас за парковку, и за охрану двадцатки охламонов. Можете не платить, но тогда мы умываем руки, и ваши друзья останутся здесь один на один с Клоакой. Решай сам, – холодно перечислил возможности металлический голос собеседника.

– Идет, – я сунул руку в нагрудный карман.

В грудь дройда встроена камера с запасом чистых пронумерованных карт, очень удобная задумка. Моя связь с главным сознанием позволяет мне осуществлять мгновенную передачу наверх необходимых данных по картам. Я заказываю определенную сумму и сообщаю номер карты, а главное сознание перегоняет на карту кредиты с расчетного счета крейсера Москва.