RE: Последний шанс
Шрифт:
Я отрицательно покачал головой, внимательно выслушиваю очередную лекцию моего напарника.
– Безразличие, Тир. Хуже всех негативных эмоций – безразличие. – он перевёл взгляд на покачивающиеся от тёплого ветерка ветви высокого дерева. – Ты психически неуравновешен и тебе не помогут ни я, ни психологи. Только ты сам можешь себе помочь. Это не осуждение, а мои наблюдения. Начни с малого… если ты хочешь кого-то убить, то представь вместо лица своего противника моё лицо или лицо дорогих тебе людей, разумных… не знаю, можешь представить свои наушники, в конце концов.
– Ты прав, но не во всём. – он вопросительно взглянул на меня, поправляя бандану. – Когда-нибудь настанет такой момент, в котором ты будешь обязан убить своего противника и другого выхода не будет. Ты будешь до конца веков ощущать разочарование в своём поступке?
– Возможно, да. Может, нет. Всё зависит от многих факторов, включая противника и то, что он натворит. – мальчик вздохнул и продолжил. – Не пытайся сейчас найти оправдание своим действиям делая подобные сравнения. Послушай меня в кои-то веки, я же не шучу! Ты не прав в своих действиях, тебе нужно осознать это и, тем более, мы поступаем в светлую гильдию. Они не погладят тебя по головке за подобного рода действия, запомни мои слова.
Жерар поднялся с лавочки и махнул мне рукой, предлагая пройтись:
– У меня такое ощущение, что ты затерялся в своём семилетнем возрасте. В некоторых понятиях ты намного взрослее меня, но в некоторых я старше твоего четырёхсотлетнего возраста или… опыта жизни. По-моему, это называется «расстройством личности». – я хоть и изучал медицинские книги, особенно по психологии, чтобы снова не сойти с ума, но это точно не расстройство личности. Честно признаться, я думаю, что это нечто похуже. – Я бы дал тебе не десять, а где-то тринадцать-пятнадцать лет, судя по твоим действиям. В них присутствует логика, но твоя вспыльчивость и та история с наушниками наводят меня на неутешительные выводы. Ты же не задумывался, что твои наушники стоили жизни двенадцати человек, которые решили тебе помочь?
– Задумывался, но решил давно закрыть эту тему. – ну раз ты решил поговорить начистоту, то давай поговорим. – Я делал это не только ради них, но… я сделал наушники своим оправданием в том поступке. Ну и я выполнял задание, тем более, среди Змеевиков у меня появилась подруга, а я не хотел, чтобы она погибла.
– Это тоже оправдания. – парень вздохнул и похлопал меня по плечу. – Она бы сделала то же самое ради тебя?
– Сейчас, да, а тогда… думаю, нет.
– И почему?
– Потому что она монстр?
– А сейчас она, значит, не монстр? И ты сам говорил, что ты монстр, так почему у тебя летают подобные мысли? В конце концов, раз ты монстр, то почему слушаешь мелодию в наушниках? Зачем любуешься небом? Почему решил рассказать мне о своей жизни? И, опять же, монстры не плачут. – я встал на месте и глупо посмотрел на него. – Ты не монстр, но и человеком с твоими теперешними действиями тебя назвать трудно. Главное, что у тебя всё ещё есть душа. А остальное… понимание придёт со временем, я верю в это.
– Ты меня загрузил. –
– Обязательно.
Погружение на поезд прошло мимо меня, как и отправка в дальнейший путь. Я шел, сидел и думал, думал и ещё раз думал.
Жерар был прав. Но кто я, раз я не монстр и не человек? Что-то среднее? Слишком близко к монстру и недалеко от человека?.. Я ведь могу ощущать сожаление от убийства? То есть, я ощущал, когда убил Эйприл.
И я слушаю музыку, смотрю на небо… мне это нравится. Той же Жу-жу с Сераной не нравилась музыка по причине того, что их слух слишком обострён для неё, как они сказали.
А ведь истина могла скрываться в том, что им просто плевать на музыку, но ко мне же они привязались, да и весело им было со мной, значит, у них тоже есть чувства и эмоции?
Я не задавался вопросом насчёт других монстров, так как сам придумал себе картинку… ну, не знаю, когда я говорю, что я монстр, я постоянно вспоминаю то, как убил Илаира и искромсал от злости его лицо, после чего меня застала врасплох Ария.
Мне постоянно вспоминается ужас в её глазах. Наверное, именно эта ассоциация у меня и идёт – ужас.
И да, я не в себе. Я часто сходил с ума, но после нового повтора разум приходил в порядок. Даже не знаю почему.
Но было и то, что прошло со мной сквозь все повторы. К примеру, моё отношению к убийству врагов. Все, кроме архиврага, для меня были уже заранее мертвы, так как всех его приспешников, включая зама, я убивал по несколько раз. Словно живые куклы…
Эх, но нужно ли мне исправляться, как говорит Жерар? Я давал себе обещание, что стану монстром и буду делать то, что захочу, но сейчас, когда я подрос и после слов моего друга, я осознаю всю бредовость этой фразы.
Если я буду делать то, что захочу, то меня просто задавят всем миром. Я хочу уничтожить Боско за то, что со мной делали проклятые вивисекторы, я хочу любыми способами выведать знания о магии времени и, если потребуется, забрать их у совета магов. Я хочу… я много чего хочу.
И у меня нет плана на подобного рода ситуацию.
– Жерар, я не знаю, что мне дел-… Кхм, Мистоган? – я только сейчас обратил внимание, что рядом со мной спит какой-то дедок, а моего друга нигде не видно. – Чудесно…
Только не говорите мне, что мы сели в разные поезда или то, что он меня потерял, это будет совершенно не смешно!
Я поднялся с мягкого кресла и оглядел прямоугольное… купе, вроде так это называют.
Деревянное, в центре металлический столик, за не полностью прикрытым шторками окном быстро проносятся разнообразные виды лесов.
– Мисто… ган. – я преобразовал нос в змеиные рецепторы обоняния и с прищуром посмотрел на похрапывающего лысого дедка. – А ты хорош.
– Ха-ха-ха, ты бы видел своё лицо! – воскликнул мой друг, с которого спала личина морщинистого смуглого дедушки. – Как тебе, круто? Придумал по дороге.