Реабилитация
Шрифт:
– Конечно, Олег. А куда вы направляетесь? Вы не собираетесь бежать?
– Вы еще не поняли? Нет, конечно. Это игра. По крайней мере, для меня. И достойный вызов. Что-нибудь придумаю.
Профессор тяжело вздохнул и провел меня в следующую комнату. Комната оказалась кладовкой без окон, заваленной всякой всячиной. Мне указали на пустой сундук, покрытый пылью. Я быстренько разделся, оставив одни только штаны, развязал импровизированный мешок и натянул на себя слипшуюся рубаху. В найденный там же мешок засунул Кошмарика, подхватил копье и, махнув рукой Анатолию Васильевичу, покинул
– Филин, ты не обиделся?
– Нет, Морген, на что?
– Мне показалось, тебя огорчил наш отказ лезть вместе с тобой в твои авантюры.
– Моргенханд, в вас всех говорило чувство самосохранения. Ты подумай, где я и где здравый смысл? Тут не на что обижаться. Разберусь с орденом Призывателей, там и посмотрим.
– Ты все-таки решился? У тебя уже есть идеи, как выжить?
– Какие-то наметки есть. Хочешь поучаствовать?
– Приглашаешь?
– Ну, ты, конечно, об этом пожалеешь, но, думаю, тебе понравится.
– А, черт с тобой. Никогда до этого так не веселился.
– Обрадую Кошмарика, в нашей палате прибыло. Захвати несколько бутылок спиртного покрепче.
– Зачем?
– Честно? Мандраж что-то берет.
– Ладно, когда выдвигаешься?
– Да я уже.
– Тогда через десять минут встречаемся у ворот.
У ворот меня встретил отчаянно зевающий стражник. Видимо, это было его обычное состояние. Второй раз вижу, и снова он не выспавшийся.
– Покидаете город, команданте Филин? – от такого приветствия я споткнулся.
– Ага, иду бить врагов коммунистического режима. Если что, не поминайте лихом!
– Люди верят в вас, команданте. Своими пламенными речами вы зажгли наши сердца! Наша жизнь обрела смысл. А можно вопрос?
– Конечно, солдат!
– А каково это, жить при коммунизме?
– Об этом узнают наши дети, боец! Наша задача разжечь пожар мировой революции и на пепле наших врагов взрастить молодую, чистую поросль! Libertad o muerte! – я вскинул правую руку в классической «зиге».
– Libertad o muerte! – солдат повторил мой жест.
Спинномозговое ощущение вращения в гробах Гитлера, Сталина и многих поколений разномастных идеологов стало всеобъемлющим. Надо быть поосторожнее, а не то я так и наклон земной оси изменю. Гироскопическим моментом.
– Привет, Филин, развлекаешься? – к нам подошел Моргенханд.
– Ага, издеваюсь над исторической справедливостью.
– Ну что, идем?
– Идем. Ты взял?
– Взял, три бутылки. Оркский вискарь.
Мы вышли за ворота.
– Так, мой юный друг. Сейчас не задавай вопросов, а делай как я! Давай бутылку.
Я выхватил из рук Моргена глиняную бутыль, объемом где-то литр, выдернул пробку и хорошенько раскрутил. После чего опрокинул содержимое себе в глотку. Обжигающая жидкость потекла по пищеводу. Ух, е… Газированный медицинский спирт, с непередаваемо гадостным вкусом. Из глаз брызнули слезы, к горлу подкатил комок. Занюхал недовольным Кошмариком. Запах мертвечины и мускуса чуть-чуть примирил организм с действительностью.
– Забористая гадость. Его что, на портянках настаивают?
– На лошадином копыте. А можно я не буду?
– Нет!
Крайне неуверенно мой спутник взял бутылку и начал ее раскручивать. Под конец задыхающийся и плачущий Моргенханд тоже схватил Кошмарика, повторив процесс занюхивания.
Я забрал химеру у Моргена и, взяв у товарища последнюю бутылку, влил содержимое в рот Кошмарика. Тот рычал и отплевывался дымящейся слюной.
– Не переводи ценный продукт! – я встряхнул голову в руках и со всей дури приложил о стену города. – Пей, адское отродье!
Кошмарик с обреченным видом позволил влить в себя остатки спиртного и захрустел бутылкой.
– Где там эти Призыватели? – оркский вискарь стремительно впитывался желудком, и все мысли стали мутными. А тело, наоборот, легким-легким.
– Ик, куда-то туда, – Морген махнул рукой.
– Ты «Черного ворона» знаешь?
– Не знаком, а что?
– Щас узнаешь…
Отступление 5
Лагерь ордена Призывателей не спал. Только-только закончились приготовления к активации большого круга призыва. Теперь оставалось только поместить жертву в круг и начать ритуал. Прелат ордена, Джа Лур, Потерявший душу, был доволен. Все шло по плану. Были опасения насчет инквизиторов, но аналитики не ошиблись с прогнозом по поводу провала их экспедиции. Осталось понять, так ли уж они правы насчет личности жертвы. По их прогнозам, менталист сам должен был прийти на разборки, будучи уверенным в своей непобедимости. На крайний случай, размер награды должен был вынудить кого-нибудь из местных на предательство. Но Джа Лур перестраховался и по лесам вокруг города были расставлены секреты. Оставалась опасность того, что жертва уйдет телепортом, но на этот случай в город был доставлен следящий артефакт. Не хотелось бы бегать за Филином по всему континенту, но и на этот случай был разработан сценарий.
К прелату подбежал гонец из НПЦ и сообщил об обнаружении объекта. Джа отправил сообщение звезде захвата и поспешил к западной оконечности лагеря.
– Дирижаааабли! Дииирииижааблии! Диии-ириииии… Дирижаблииииии!
Горланили два пьяных голоса на мотив «Черного ворона».
Через пару минут показались их обладатели. Две фигуры, в обнимку, видимо, для пущей устойчивости, шли в сторону лагеря по широкой синусоиде. Объект охоты нес в руке оторванную голову, намотав на кулак длинную косу. За спиной болталась какая-то палка, видимо посох. Его спутник, воин, размахивал мечом, сшибая верхушки травы.
– Ик, Морген, а тот виски точно на лошадином копыте настаивался? Не на мухоморах? А то нас какие-то черти окружили.
– Точно, черти, ну трактирщик, ну, кон… канн… как ты там говорил, каналья, разобью усатое рыло. Осел рогатый!
– Где?
– Да не где, я про трактирщика.
– Аааа… А это кто?
– Черти! Ща рога посшибаю!
Воин рванулся в сторону окруживших «гостей» игроков. Его спутник, потеряв точку опоры, упал. Телекинетик бросил «обезоруживание» в Моргенханда. И тот, оставшись без меча, уселся на задницу.