Реактор в кулаке
Шрифт:
Сказать, что Николай Яковлевич удивился, услышав его слова, это значит не сказать ничего. Он просто задохнулся от услышанного.
– И как вы себе это представляете?! – срываясь на крик, спросил директор.
– Не надо нервничать, – спокойно сказал Джон, покосившись на человека с пистолетом, – лучше подумайте о жене и дочери. Если вы откажетесь нам помогать, то больше никогда их не увидите. Кроме того, мы сделаем так, что вас обвинят в сотрудничестве с западными спецслужбами, и остаток жизни вы проведете в тюрьме. А мы все равно найдем человека, который нам поможет.
Джон достал тонкую сигару и в течение нескольких секунд прикуривал ее, давая директору обдумать услышанную информацию. Это был своеобразный психологический ход с его стороны.
– При положительном исходе нашего сотрудничества мы готовы не только оплатить лечение вашей дочери, но и положить на ваш счет приличную сумму, после чего вы сможете безбедно провести остаток своей жизни. – «Американец» выпустил директору в лицо сладковатый дым сигары.
– Но ведь кроме меня на станции работает еще много народу, и я не могу ручаться за то, что кто-нибудь из них не заподозрит что-то неладное и не позвонит куда надо… Кроме того, доступ к реакторам осуществляется несколькими людьми, в том числе и с центрального пульта. Как быть с ними?
– Для этого, дорогой Николай Яковлевич, мы вам даем три дня, чтобы вы могли придумать, в качестве кого вы сможете провести нас на станцию и непосредственно обеспечить доступ к реакторам. У вас же существуют какие-то комиссии или проверки? Вот и решите, в качестве кого вы нас представите, – объяснил Джон, вставая из-за стола.
Николай Яковлевич остался сидеть за столом, обхватив голову руками.
– Да, и не вздумайте совершать опрометчивых поступков, – посоветовал Джон. – Лучше прожить безбедную старость, чем провести остаток жизни в тюрьме.
Когда наемники покинули дом, Николай Яковлевич стал напряженно соображать, как ему быть дальше. С одной стороны, он понимал, что посетившие его только что люди наверняка являются теми, за кого себя выдавали, и что их угрозы не пустой звук. Но, с другой стороны, никто не мог дать гарантию, что они выполнят свои обещания и оставят его в живых, когда все будет сделано. Да и где гарантия того, что кто-нибудь из его коллег не сообщит куда надо? «Нет, здесь надо действовать по-другому! – рассуждал директор. – Надо позвонить жене и узнать, как у нее дела, а потом уже сообщить куда следует!»
Набрав номер жены, он стал ждать. В течение нескольких минут никто не отвечал, и директор уже стал сомневаться в своем решении, как вдруг ему ответил сонный голос жены:
– Да, Коля. Что-то случилось?
– Нет. А почему ты так решила? – заволновался Николай Яковлевич.
– Да потому, что мы еще спим. У нас ведь разница во времени, – пояснила жена.
– Извини, пожалуйста, дорогая! Я просто хотел узнать. У вас все в порядке?
– Да-а, – сонно протянула жена.
– Ну, хорошо. Тогда не буду вам мешать, я только хотел убедиться, что у вас все хорошо, – заторопился директор и повесил трубку, окончательно убедившись в правильности своего решения.
Теперь ему оставалось только приехать
– Я уже подъезжаю, – услышал он в трубке голос своего шофера.
– Давай быстрее – у меня срочные дела, – поторопил его директор и, убрав телефон, вышел на улицу, уже не в силах находиться в доме.
То, что он увидел во дворе, заставило его не только оторопеть, но и изменить свое первоначальное решение по поводу звонка «куда надо». Прямо у порога лежала его любимая собака с простреленной головой. С того момента, как к нему ворвались непрошеные гости, он совсем забыл о своем любимце. И вот сейчас, увидев бездыханное тело верного пса, Николай Яковлевич понял, к чему может привести его поспешное решение. Он вдруг до конца осознал то положение, в котором очутился. В этот момент зазвонил телефон, и этот звонок вывел директора из состояния ступора.
– Я уже подъехал, Николай Яковлевич, – сообщил шофер.
– Жди в машине – я выхожу, – приказал Ежов, лихорадочно соображая, что делать с убитой собакой. Наконец он схватил покрывало и, укрыв труп, направился к калитке, зная, как поступит дальше…
Когда закончился военный совет, полковник Иващук предложил бойцам:
– А теперь пойдемте, я покажу то, что вам наверняка пригодится, – и сам первый вышел из актового зала.
Когда они снова оказались в комнате отдыха, где стояли кровати, он подошел к шкафу и, открыв его, с довольным видом повернулся к бойцам.
– Здесь каждый из вас найдет одежду по своему размеру, тем более что многим из вас… – он посмотрел на капитана Никонова и Ганса, – она просто необходима.
В шкафу висели строгие костюмы и белоснежные сорочки разных размеров. На полках лежали аккуратно сложенные джинсы, майки и даже нижнее белье.
– Вот это сервис! – первым удивился Пашка, подходя к шкафу.
– И что, на меня тоже есть костюмчик? – спросил Ганс, рост которого составлял больше двух метров.
– Я же сказал – на всех! – подтвердил полковник. – Учитывая некую сложность операции, ваше начальство попыталось предусмотреть все варианты развития событий, а я, соответственно, смог подготовиться к вашему приезду, – пояснил полковник наличие одежды нужного размера.
– Так как мы с тобой, капитан, отправляемся сейчас на встречу с серьезными людьми, то думаю, что тебе тоже не помешает сменить свой боевой наряд на более строгий и гражданский.
Роман посмотрел на свою форму цвета хаки, потом на висевшие костюмы и наконец высказался:
– В общем-то, мне привычнее в своей одежде, но, как ты говоришь, полковник, серьезные люди неправильно нас поймут, если я приеду к ним в камуфляже. – Ротный усмехнулся. – Так что придется переодеться.
Когда все приготовления были закончены и «солидная» тройка вышла из здания, полковник показал на стоящую во дворе иномарку.