Реактор
Шрифт:
Утопленники, несмотря на всю свою прыть, обладали худшей реакцией, чем люди. Тем более, чем тренированные люди, коими были наёмники. Поэтому периодически они срывались и падали вниз. Их количество было конечным, беготнёй по трубам удалось избавиться почти от половины. Но, в конце концов, мертвецы загнали их на агрегат, с которого не было выхода. Они их окружили и лезли со всех сторон. Ребятам ничего не оставалось, как готовиться принять бой. Но у них не было даже швабр. Встретить утопленников предстояло голыми руками.
— Что будем делать? — спросила
— Драться, больше делать нечего, — ответил Марк.
Тут раздался скрип. Марк с девушкой повернулись и увидели, что их друг отгибает большой пластиковый кожух, скрывающий под собой хитросплетения блестящих трубок.
— Кроме как драться или убегать, — сказал парень, — есть ещё третий вариант — спрятаться! Мы должны тут уместиться, — и он кивнул внутрь кожуха.
— Но если их это не обманет, то мы окажемся в ловушке! — сказал Марк, ему эта идея совсем не нравилась.
— Мы и так в ловушке, — сказала девушка и полезла внутрь кожуха, не дожидаясь, пока они договорятся что делать.
Парень кивнул и последовал за ней. Марк сплюнул, посмотрел на приближающихся покойников и понял, что решать нужно быстро. Но получилось так, что решение уже было принято за него, поэтому он нырнул под кожух и они задвинули его за собой.
Внутри было темно и пахло застарелым пластиком, однако дышать можно было нормально.
Покойники вскоре добрались до места где они стояли, перед тем как спрятаться. Ребята молчали и даже старались не дышать, чтобы ничем не выдать своего присутствия. Они не знали, на какие органы чувств ориентируются покойники. И вообще, на органы ли. Может ими управляет некая другая сила, ведь покойники вообще не должны бегать.
Они стояли и слушали, как покойники топчутся снаружи, видимо не понимая, куда они делись. Топтание и шорохи всё продолжались и продолжались, как будто утопленники, зайдя в тупик, впали в ступор и стояли там, в ожидании нового раздражителя. Сколько они проплавали в бассейне, пока такой раздражитель не появился? Может и тут они смогут стоять годами? Спасительный кожух окажется ловушкой, если мертвецы никуда не уйдут.
Раздалось негромкое мычание. Ему в ответ, из другого места раздалось такое же, но с другой интонацией.
— Они что, разговаривают? — удивлённо шепнул парень, за что тут же получил легонько локтем в бок от Марка, чтобы молчал.
Трубы давили в бока своими сгибами, лбы упирались в кожух, стоять так долго у них вряд ли получится. Но каждый из них думал, что они будут ждать, сколько смогут. Надежда на то, что утопленники потеряют к ним интерес и уйдут, оставалась, хотя постепенно и таяла.
Эрика с ребятами загнали на площадь, возможно, самое большое свободное пространство во всей лаборатории. Они бежали через неё, когда с противоположной стороны, им навстречу, вырулила большая толпа мертвецов. Сзади их тоже поджимали.
В центре площади стояла высокая мачта, удерживаемая в вертикальном положении растяжками, идущими во все стороны. От пола и вверх на четыре пятых,
Когда их взяли в кольцо, ребятам не оставалось ничего другого, как лезть наверх по этой мачте. Мертвецы столпились внизу, но за ними никто не полез. То ли понимали, что им некуда деться с этой антенны, то ли просто не догадались, в отличие от тех, кто преследовал группы Марго и Марка.
Ребята лезли всё выше и выше наверх, а толпа мертвецов внизу на площади всё прибывала и прибывала. Наконец они добрались до шпиля. Ребята смотрели вниз, на собирающуюся толпу, а Эрик на балкон, который был отсюда хорошо виден.
— Они всё прут и прут! — сказал один из ребят, — откуда их тут столько? Наверное, все люди с этой подземной станции здесь собрались чтобы умереть.
— Может, так и было, — ответил второй, — они же тут работали. Вот тут-то их всех и накрыло.
— Я не вижу Мину… и Филу тоже, — сказал Эрик, с тревогой глядя на балкон, — там всё занято мертвецами! Девочек нет! — на последней фразе голос у Эрика сорвался, и он дал петуха.
Ребята тоже стали смотреть туда.
— Да уж, — сказал один, — чувствую, из этой лаборатории выйдут не все.
— Если вообще кто-то выйдет. Я уже давно понял, что это наше последнее задание, — сказал второй.
Эрик молчал и всё вглядывался и вглядывался в балкон. Было далеко, но если он весь занят мертвецами, то девочек там быть уже не может.
— Мииинааааа! — наконец, что есть силы, закричал он.
Мина не отозвалась. Зато отозвались мертвецы. Из разных концов лаборатории стали доноситься разрозненные крики. Не все трупы могли кричать, но те кто мог, те отозвались.
— Молодец, Эрик, — сказал первый из ребят, — теперь они все соберутся здесь.
— С другой стороны, — философски заметил второй, — тут их и так полно, если прибавятся ещё, для нас никакой разницы. Зато может мы отвлечём их от кого-нибудь из наших. Нам-то, всё равно, конец.
— Не рано ты нас списываешь? — возмутился первый.
— А как ты думаешь, сколько мы сможем тут провисеть? — сказал второй, — думаю, что через час любой из нас будет готов разжать руки, лишь бы больше не мучиться.
— Мииинааааа! — опять надрывно закричал Эрик, но, как и в прошлый раз, отозвались только мертвецы.
Мина и Фила с тревогой наблюдали, как мертвецы приближаются к стене, на которой был балкон. Они стали собираться прямо под ним, а когда набралось несколько десятков человек, то толпой двинулись к лестнице, ведущей наверх.
Девочки встали на краю лестницы, полные решимости.
— Эх, мне бы сейчас меч! — сказала Мина и крутанула швабру в руке.
— Эх, мне бы сейчас хоть что-нибудь железное, — сказала Фила и зеркально повторила её жест.