Real-RPG. Практикант 3

Гришанин Дмитрий Анатольевич

— Ага! А еще смеялась нам моей паранойей! — не удержался я от упрека.

— Ты дослушай сперва, торопыга, — фыркнула Линда. — И, вообще, будешь перебивать!..

— Все-все, молчу.

— Ладно, проехали, — кивнула хаосистка и продолжила с того места, где остановилась: — …Ну или цапнуть за какую иную часть тела, подставленную в момент раскрытия тварью пасти. Но, опять же, их зубы не ядовиты, и отодрать кусок живой плоти, несмотря на кажущуюся брутальность, они не в силах. Соответственно, появившийся в следствии такого несчастного случая укус так же запросто лечится любым целительным навыком ясновидящего… Вообще-то, журши и кряхни гармонично существуют в симбиозе друг с другом. Кряхни охотно пожирают

клубящуюся над ними крылатую мелочь и, благодаря такому обильному питанию, набирают быстро массу и уровни, от чего плодятся в пещерах скрытых локаций, как кролики. Но, в отличии от ушастых зверьков нашей параллели, местным кряхням для продолжения рода не нужен половой партнер, они бесполые и размножаются примитивным почкованием. Однако стоит какому-нибудь кряхню дать слабину (такие оказии обычно случаются по причине старости или болезни светляков) и в его вялую пасть тут же врываются полчища журшей. После такой удачной атаки мелкие твари не просто выжирают нутро ослабевшего кряхня, они еще заливают там все токсичным сиропом из своих семенных желез, который, бальзамируя останки кряхня, позволяет еще длительное время паразитировать на них личинкам журшей. В итоге, из утилизированного в ноль кряхня через какое-то времени в пещеру вырывается рой новорожденных журшей.

Линда замолчала, и, воспользовавшись паузой, я решился снова погундеть:

— Это все, конечно, весьма познавательно, но ни одного ответа на свои вопросы я так и не получил.

— Да помню я, ща все будет, не гони, — откликнулась хаосистка. — У меня после такой долгой говорильни во рту пересохло, — она вытащила из внутреннего кармана куртки знакомую зеленую бутыль минералки, свернула дырявую крышку и жадно к ней присосалась. — Будешь?.. — и, не дожидаясь ответа, сунула мне в руки емкость с остатками воды.

Пока я допивал минералку, хаосистка продолжила:

— Хочешь знать че тебя там вырубило?.. Так это и было как раз-таки то токсичное дерьмо, чем журши стали заливать труп приконченного тобой кряхня. Как так, спрашиваешь — да все просто. В процессе бальзамирования тканей кряхня семенным сиропом журшей в огромном количестве выделяется газ-транквилизатор без цвета и запаха, который вырубает нашу нервную систему на раз. Газ быстро рассеивается в окружающем пространстве, потому, когда с некоторым опозданием в пещеру перенеслась я, на меня уже нечем оказалось воздействовать. Ты же, словив послу убийства кряхня сразу ударную дозу, в полной отключке уже валялся на камнях. Ну, я тебя перетащила на ровный пол пещеры и начала приводить в чувство… С этим понятно?

— Угу. А…

— Да помню я… Эй, практикант, а ты бутылку-то куда дел? Вроде только в руке была.

— Не у одной тебя расширитель имеется, — похвалился я.

— Ишь ты… Не зря, выходит, эблюс тебе подогнала?

— Да пошла ты!..

— Спокойно, парень. Шуток не понимаешь?

— Шутница, блин.

— Так, продолжаем ликбез… Значица, че там я еще тебе наобещала?..

— Про светляков и…

— Да помню я, — фыркнула вредная хаосистка. — Практикант, походу, ты вообще шуток не выкупаешь… Ну все-все, рожу не криви, слушай дальше. Почему сейчас над светляками нет журшей, и на них безбоязненно можно наступать?.. Отвечаю: из-за вот этого замечательного камешка, — Линда жестом фокусника вытащила у меня из-за уха кусочек янтаря с парой застывших внутри насекомых. — Это антигнус. Артефакт, гарантированно изгоняющий все виды насекомых в радиусе десяти метров от хозяина. А поскольку местные журши, хоть и экзотические, но насекомые, на них мой янтарь подействовал точно так же, как на наших комаров и мух. И как только я появилась в пещере, вокруг меня тут же само-собой образовалось свободное от журш пространство. С кряхнями же все еще проще: когда над их светляками перестают кружить журши, эти ленивые

теневые твари тупо засыпают. И ты можешь хоть канкан на их светляках теперь отплясывать, до возвращения журш ни одна зубастая пасть под ногами не распахнется.

— А журш не подпустит к нам твой замечательный артефакт, — подытожил я.

— Типа того, — хмыкнула хаосистка. — Ну че, теперь на все твои вопросы ответила?

— Угу… Эх, вот бы мне такой артефакт, — мечтательно вздохнул я.

— Гони три штуки евро, практикант, и он твой, — неожиданно предложила Линда.

Не соглашайся! — тут же сиреной взвыл в голове маринин голос. — Она стопудово втридорога фиговину эту тебе загнать задумала.

— Увы, у меня есть только полторы тысячи, — грустно ответил я.

— По рукам! Держи, — в следующую секунду кусок янтаря был буквально силой втиснут мне в руки Линдой. — Теперь твой ход. Гони бабки, практикант!

— Но я же только…

— Ты предложил свою цену. Я согласилась. Сделка заключена, — насела на меня ушлая тетка. — Или ты заднюю решил дать, как чухан распоследний?

— Ничего я не решил дать!.. — возмутился я и, сунув руку в бездонный карман, мысленным приказом затребовал в ладонь три пятисотенные купюры. — Вот держи! — я вытащил полторы тысячи евро и расплатился за артефакт.

— Другое дело, — мигом успокоилась хаосистка, пряча полученные деньги в розовую куртку. — С тобой, практикант, приятно иметь дело. Да не куксись ты, отличная ж сделка. Я, между прочим, полгода назад этот камень у артефактора за десять косарей купила.

Вот жопой чую, она таки тебя, Сережа, только что поимела, — мрачно констатировала Марина.

— Так че ж так дешево продала? — проворчал я, разглядывая лежащую на ладони покупку.

— А я разве не сказала?

— Нееет, — протянул я, ощущая на спине мурашки нехорошего предчувствия.

— Так заряд же у артефакта практически исчерпался, — хмыкнула хаосистка. — Но ты не переживай, парень, до конца этого рейда нам точно хватит, — и, уже не сдерживаясь, она засмеялась мне в лицо.

СУУУУУКААААА! — завопила в голове союзница.

— Ах ты!..

Не позволив мне договорить, резко оборвавшая смех спутница цапнула меня за рукав куртки и потащила к стене пещеры.

— Мы пришли, — последовал ее ответ шепотом на мой немой вопрос. — Могильник браагов начинается сразу за углом этой стены…

— А брааги — это кто?

— Ща увидишь, — зловеще осклабилась спутница.

— Так могильник же?.. Они че, того?

— Не ссы, практикант. Живые там. Просто стражи, охраняющие добро клана. Ну и матку свою, разумеется.

— Чего-чего?

— Задрал, пацан! Заткнись, а. Дай осмотреться…

— Пусти, я тоже глянуть хочу.

— Значит так, слушай сюда, практикант, — цапнув меня за ворот куртки, хаосистка припечатала меня спиной к стене (точно так же, как когда-то в общаге это делал покойник Толян). — Игры кончались, начинается серьезная опасная работа, и я не хочу подставляться из-за какого-то чересчур любопытного мудака. Потому, либо ты, без вопросов, будешь четко делать все, что я скажу, либо я сваливаю отсюда прямо сейчас…

Воспоминания об общаге придали мне злой решимости, и меня прорвало, как не выдержавший давления пара котел.

— Да и вали! — фыркнул я в ответ, срывая руки розоволосой хаосистки со своей куртки. — Я тебя, вообще, сюда не звал! А тот, кто позвал, потом и спросит с поджавшей хвост трусливой суки!

— Ах ты щенок! — Линда цапнула меня за волосы и попыталась вновь припечатать к стене, уже щекой.

Но, призвав копье, я стал отчаянно им отмахиваться. И отскочившая хаосистка оказалась вынуждена призвать в ответку свою огненную саблю.