Реалии чужого мира
Шрифт:
С кистью латать, вырисовывая, было легче. Я старалась зарисовывать своими силами, немного побаиваясь брать силу извне, не зная, какая будет отдача. Но моих сил не хватало на всю дыру, диаметр которой превышал сантиметров тридцать. Я глубоко вздохнула и «макнула» в водяной водоворот кисть, поболтала ей и потянула на себя. Кисть потяжелела и засветилась от силы, что была на ней. Быстро, чтобы энергия усвоилась, вживилась в мою ауру, провела основные линии, восстанавливая остов кружева ауры. Мысленно, я видела рисунок, взявшийся из ниоткуда. Интуитивно знала, что именно так выглядела аура,
Сколько времени я провела неподвижно, не знаю, но когда закончила и вынырнула из транса, почувствовала, как затекли ноги, в которые впились тысячи иголочек. А по руке, держащей кисть, прошлась судорога, скрючившая пальцы. Усталость забирала все больше моих сил, но я отбросила её.
Оказывается мы уже отплыли. Попытка встать закончилась неудачно, тело совершенно не слушалось. Я закряхтела, как столетняя старушка и повалилась обратно. Смирившись, что впечатаюсь в пол, закрыла глаза. Но неожиданно в меня вцепились чьи-то руки, дернувшие вверх. По телу пробежал озноб страха, заставивший мгновенно распахнуть глаза. Я судорожно дернулась из рук, не сумев сдержать испуганного вскрика. Меня отпустили, но я опять стала падать.
— Дара. — Раздался голос Колра, и меня снова удержали от падения. Повернув голову, рассмотрела спешащего ко мне брата. Немного успокоившись подняла взгляд вверх, на того, кто меня удерживал. На меня смотрели карие глаза мальчишки.
— Прости. — Покаялся он ломающимся голосом. — Не хотел пугать, а ты бы ударилась.
— Н-ничего страшного. — Ответила, слегка заикаясь.
— Спасибо, парень. — Вмешался Колр, подхватывая мою тушку. К его прикосновениям я уже привыкла и не дергалась, хотя периодично вздрагивала, когда дотрагивался внезапно.
Паренек оказался юнгой. Он открыто улыбался, а в глазах не было презрения, наоборот сочувствие. Он так улыбался, что не улыбнуться в ответ было невозможно.
— Приятного плавания. — Пожелал он и скрылся за грузом, привязанным к палубе.
— Что случилось? — Спросил брат, а сам улыбался.
— Ноги отнялись, долго сидела. — Покаялась я. — Встала и, не удержавшись, стала падать, а он подхватил. Колр, а где все? Дима с Арной? Вальгард? Как себя чувствует Ватхен?
— Закидала вопросами. — Усмехнулся брат. — Все по каютам разбрелись. Каюты на двоих, ты с мальчиком, я с Вальгардом, Дмитрий с Арной и Таем. Пошли, отнесу твою тушку в каюту. — Он на себе потащил меня, так как мои ноги идти до сих пор отказывались.
Каюта была небольшой, но уютной. По две стороны стояли койки, привинченные к полу. На одной лежал, раскинув тонкие, худые руки, Ватхен. Мальчик спал, но сон видел плохой, судя по сжатым побелевшим губам и нахмуренным бровям.
Внутри меня что-то сжалось, и я не раздумывая, в один миг скатилась с рук Колра и кинулась к мальчишке. Схватила за плечи и осторожно потянула на себя. Ватхен сжался и открыл глаза.
— Тише, мальчик мой, тише. Это просто сон. — Я говорила негромко и успокаивающе. — Просто плохой сон. — Обнимала вздрагивающее худенькое тельце, дарила спокойствие.
— Д-дара? — Он чуть не плакал, но сдерживал сам себя и продолжал вздрагивать всем телом, стараясь отогнать кошмары. Бедняжка моя. Кошмары
— Ватхен, ты знаешь, что ты на корабле? — Почувствовала отрицательное мотание головой, возле плеча. — А хочешь посмотреть на море?
— Да. — Голос был хриплым и полным невыплаканных слез. Но я была уверена, что он не будет плакать при Колре. А значит, пойдем любоваться на море и закат. — Пойдем со мной, я покажу тебе, как там красиво.
Колр, тактично молчавший все время, пока я успокаивала Ватхена, открыл дверь и вышел, придерживая дверь для нас. Я же шла и удивлялась самой себе, не чувствуя усталости, переполнявшей тело после медитации, ощущала какой-то подъем. Может, виной всему хрупкое тельце, прижимающееся ко мне, да хмурая мордашка, сверкавшее любопытными глазенками из- под длинной челки.
Я думала, выйдем на палубу, Ватхен сразу побежит от меня, поближе рассмотреть воду, рассекаемую нашим кораблем. Но мальчик лишь крепче вцепился в меня, еще больше раскрыв глаза. Ну ладно. Пожав плечами я ободряюще улыбнулась заглядывающему в лицо Ватхену.
— Пойдем, мой хороший, поближе рассмотрим. — Подвела к канатам и остановилась, дав любоваться видом.
Почему-то все время выскальзывало слово Мой, и оно приводило в легкое недоумение. Может я тянулась к мальчику, видя его израненную душу и одиночество? Кто знает, может и так. Да это не особо и важно. Он маленький мальчик, попавший в беду и моя русская душа не может пройти мимо и отгородиться от того ужаса, что выпало на его долю.
— Красиво. — Пробормотало это чудо, восхищенно приоткрыв рот. Я улыбнулась, радуясь за него, что в ужасе жизни он не стал озлобленным зверенышем. — А почему соленый воздух?
— Потому что вода соленая, пить ее нельзя. — Погладив по волосам, ответила, сама любуясь видом. — Ты как? Погулять не хочешь? Здесь, по палубе. — Но в ответ он только покачал головой.
Мы простояли минут тридцать, не меньше. Все время Ватхен стоял и любовался, глубоко вдыхая морской воздух. Наслаждался свободой, совсем как я. Я же за это время пришла в норму, усталость совсем отступила. Перевела зрение, всматриваясь в ауру мальчишки. Ауру я восстановила, но было ощущение, что целостность ее держится кое-как. Хм, может попробовать с парнишкой помедитировать? Он — дитя этого мира, может, ему легче будет усваивать его энергию. Сейчас посмотрим.
— Ватхен. — Позвала негромко, чтобы не вздрогнул. Мальчик не вздрогнул, но собирался бежать, дернувшись в сторону. Удержав, повернула к себе, и открыто улыбнулась, напоминая, что это я. — Давай посидим на палубе?
— Зачем?
— Зачем? Нууу. — Сделала вид, что задумалась. — Хочешь почувствовать мир?
— Как почувствовать? — И любопытные глазенки сверкают, заставляя сжиматься сердце.
— Не посидишь, не узнаешь. — Я не кололась, завлекая его интерес. — Отвела на середину палубы. Села, удобно расположив ноги. В обычную позу йога не стала садиться, у мальчика ноги затекут быстро, а нужно, чтобы он как можно дольше посидел расслабленно. С час посидеть придется. — Садись, как я. — Он с готовностью плюхнулся на пол, видимо настоялся.