Реалити-шоу «Замок»
Шрифт:
Прямой взгляд:
— Рыцарь не имеет чувств и собственных желаний.
Я подавилась воздухом. Не, нормально, да?! Ничего себе заявочки!
— Ты же вроде говорил, что не можешь ненавидеть меня за смерть твоего отца, а как насчет остального?
Жестоко? Ну, извините, сформулировать этот вопрос попроще я не могу!
В голосе Ллевеллина зазвенел металл:
— Рыцарь не из тех, чьи чувства, эмоции и желания должны иметь значение для Хозяйки.
Угум. Новая формулировка, значит. Чувства, получается, есть, но значения
— Ллевеллин, — мягко сообщила я Рыцарю, — я сейчас буду долго и нудно ругаться матом!
— Воля ваша, миледи, — пожал плечами юноша.
Я выдернула руку из его крепкой хватки и направилась к выходу.
Ллевеллин догнал меня возле двери. Благо, за лестницей, по которой мы спустились, был всего-навсего короткий коридорчик, да пара дверей, за одной из которых скрылся хозяин дома. Как я понимаю, мне — в другую. А Ллевеллин, с его чувствами и их отсутствием, пусть делает, что хочет.
Ну-ну…
ГЛАВА 12
ВПЕРЕД И С ПЕСНЕЙ
К моему удивлению, Ллевеллин вместо того, чтобы тихо и мирно оставаться в домике, упрямо шел за мною. Ну это его проблемы! Пусть чем хочет, тем и занимается! Хочет — со мною идет, хочет — дома сидит.
Знаете, как в классической фентезюшной (именно фентезюшной, а не фентезийной) книге описывается не менее классическая фентезюшная деревня? Грубо (это — ключевое слово) сколоченные дома, пыльные дороги, стада (именно стада, для стай они слишком многочисленны) гусей, ровными цепочками шатающиеся по улицам, да оравы ребятишек в длинных рубахах и с полным отсутствием штанов. Так вот — здесь всего этого не было!
Улицы — ровные, как по линейке проведенные, и чистые, словно их шампунем каждый день моют. Дома — хотя и выдержаны в стиле «Западная Европа, средневековье дремучее классическое», но все такие аккуратненькие и одинаковые настолько, что так и хочется подойти сделать какую-нибудь гадость! Граффити там на стене нарисовать, написать что-нибудь доброе и ласковое. Боюсь только, Ллевеллин этого не оценит. А если даже и оценит, так ведь не скажет ничего, гад такой! Хотя и красивый, гад…
Нет, ну вот серьезно, какое он имеет право быть таким красивым?! Правильно! Никакого! Вот только мне от этого не легче.
Так, стоп, Гелла! Тебя сейчас куда-то не в ту степь понесло! Успокаиваемся, концентрируемся. Можно какой-нибудь медитацией заняться.
Отличная, кстати, идея. Вот только…
— Миледи?
Я ж и говорю, кто мне помедитировать даст? Дергать сейчас начнут. Точнее, уже начали. Вернее начал. Ллевеллин. Гад. Змеюка. Змеюшка. Змеююююнчик. Блин, опять я на какой-то бред срываюсь.
— Да? — я повернулась к Рыцарю.
Ой, ну вот лучше бы я этого не делала. Глаза зеленые-зеленые. Длинные, как у женщины, ресницы…
К реальности меня вернул опять же голос Ллевеллина:
— Миледи… Миледи, вы меня слушаете
А кто тут у нас про отсутствие чувств говорил?
Я мотнула головой, чтобы избавиться от такого милого наваждения, и вздохнула:
— Слушаю. Что ты хотел?
— Я вас окликал раза четыре, не меньше! — о, теперь еще и легкое раздражение появилось. Глядишь так вообще на человека станет похожим.
— Извини, я отвлеклась.
Ллевеллин уставился на меня так, словно я — таки выполнила свою недавнюю угрозу и послала Рыцаря, как говорит Славка, в бесплатное эротическое путешествие. Очень короткое.
Ладно, забыли.
— Что ты хотел?
— Я… — юноша запнулся. — Если мне будет позволено, я бы хотел узнать…
Я терпеливо ждала. Ждала, когда ж он, наконец, сообщит, что ж он хочет выяснить, но Ллевеллин, похоже, впал в анабиоз.
— Ну? — не выдержала я.
Господи, а краснеть-то так зачем?! Можно подумать, я ему сказала что-то настолько неприличное, что хоть святых вон выноси!
М-да.
— Мил-леди, я х-хотел спросить. Ужин будет здесь около семи. Что вы собираетесь делать до этого времени? — наконец собрался с силами Рыцарь.
Мне вот интересно. При общении с прежними Хозяйками их Рыцари тоже бледнели-краснели, боялись рот открыть и чуть ли не в обморок падали или это мне такой вот попался? Хотя, надо признать, насчет — «что делать до ужина» он совершенно прав.
— А какие есть варианты?
— Н-не знаю. — судя по выпученными глазам Рыцаря, чем можно было заняться до ужина он как раз-таки знал, но вот сказать почему-то не решался. Стеснялся?
Похоже, на этой пьянке выступать в роли массовика-затейника должна именно я. А жаль. Никогда не обнаруживала за собой таких способностей.
— Тогда — пойдем гулять, — сообщила я юноше. — Дышать свежим воздухом. Возражения есть?
— Нет, миледи! — радостно выпалил юноша.
Похоже, после того, как я взяла бразды правления в собственные руки и указала верные пути развития, к Ллевеллину вернулась уверенность. И кто после этого будет говорить о бесполезности феминизма?
В общем, я окинула взором детишек, чинными парочками прогуливающихся по улице (за ручки держатся, одежда вычищена, шнурки завязаны, сопли вытерты — ужас!) и, вздохнув, направилась вниз по улице.
Странная, что ни говори, деревня. Или это город? Впрочем, в любом случае это не столь важно. Даже для поселка городского типа этот населенный пункт более чем странный!
Да и посудите сами. За те пять минут пока я, в сопровождении Ллевеллина, чинно (от детишек заразилась, не иначе!) шествовала по улице, я не увидела ни одного дерева, ни единой лужицы, и даже ни пылинки, ни соринки! Можно подумать, здесь живут не обычные люди, а сумасшедшая тетя Ася с многочисленным семейством и клонами (иначе как она успевает побывать у всех этих Ань, Валь и Зин).