Реалити-шоу «Замок»
Шрифт:
Сердце замирает, пропустив удар.
Давешний адъютант делает шаг вперед, останавливается, не отводя от меня опасливого взгляда:
— А как я ему буду объяснять?
— Я понимаю английский.
Но прежде чем осмотреть судно, я полюбуюсь на то, как поплывет мой бывший хозяин.
Джереми пытается найти общий язык:
— Э… Тебя как зовут?
— Джан… — сбиваюсь со слова. И выдавливаю нейтральное: — Джанкель.
Драю
— Ты знаешь только испанский и английский?
На мгновение смущаюсь.
— Нет.
Палуба блестит под лучами солнца. Скользит легкая тень. Вскидываю голову, провожая взглядом пролетевшего буревестника.
Джереми не успокаивается:
— А какие еще?
Вздыхаю. Останавливаюсь. Сбрасываю с лица прядь волос. Ох, моя спина!
— Знаю пару фраз на итальянском и французском.
Парень восхищенно присвистывает, не отводя от меня чуть насмешливого взгляда:
— Разностороннее образование в вашем племени.
Молчу, скептически глядя на него. Он не выдерживает первым:
— Джанкель, ну все-таки откуда такие знания?
Вновь берусь за швабру.
— Мне было около десяти лет. В ту ночь был страшный шторм. А на следующее утро на берег выбросило мужчину. Я не знаю, как он смог добраться до берега в оковах… Наш шаман очень долго взывал к богам, и они исцелили его. Мой отец предлагал отвезти его с нашего острова на другой. Туда, куда приплывали ваши корабли. Он отказался. Умер прошлой зимой.
Джереми заинтересованно делает шаг вперед, наступая грязным сапогом на недавно вымытую часть палубы, натыкается на мой грозный взгляд и поспешно отступает:
— А как его звали?
Усмехаюсь:
— Смит. Джион Смит.
Конечно, его звали по-другому. Но если он хотел, чтобы его звали так, и прошептал настоящее имя лишь перед смертью… Разве могу я выдать его секрет?
Джереми не нравится мое произношение:
— Джон, — нравоучительно поправляет он меня.
Все, чего он добивается, — это мой удивленный взгляд:
— Я и говорю: Джи-он.
Днем был бой. Ноги скользили по залитой кровью палубе. Свистели пули, звенела сталь.
Меня загнали к мэтру Джионсу. Малышне не место на палубе, Джанкель, ты еще сабли в руке держать не умеешь, иди лекарю помогай. Так что все, что досталось мне от битвы, — это подавать ланцеты да нитки.
Выйти на палубу удалось лишь к вечеру: вырваться из душного трюма, глотнуть свежего воздуха и почувствовать, как мир качнулся перед глазами. Кровь на гладких досках палубы, распростертые тела…
Картинка поплыла перед глазами, смешиваясь с увиденным несколько
Мир вновь качнулся перед глазами.
Меня схватили за плечо, рынком развернули.
Взбешенный Джереми не отрывает от меня гневного взгляда:
— Ты что делаешь на палубе? Быстро вниз!
— Но я…
— Ты нужен мэтру Джонсу, а не здесь. Живо к лекарю!
Буквально скатываюсь по лестнице, чувствуя, как отступают, угасают перед внутренним взором страшные картины.
Сижу, привалившись спиной к фальшборту. Над головой бездонное черное небо. Россыпь звезд подмигивает мириадами золотых глазков. Легкая качка корабля убаюкивает. Шум шагов. Можно, конечно, повернуть голову, посмотреть кто идет, но я и так знаю.
— Не спишь? — Джереми присаживается рядом.
— Не получается.
— Не зашьешь мне рубаху?
— А сам не можешь?
Парень хмыкает:
— С глазами плохо, иглу не вижу. Может, все-таки зашьешь? Джанкель, ты ж помоложе, помоги, а?
Вздыхая, встаю на ноги.
В каюте при неверном свете свечи долго кручу в руках иголку с ниткой, наконец вдеваю. Кажется, в глазах Джереми проскальзывает торжество. А может, мне просто показалось. Протягиваю руку:
— Давай рубашку, дедушка.
Но парень вдруг выхватывает иглу у меня из рук:
— Да ладно, я сам.
Новый бой. А чего еще можно ожидать на пиратском корабле? Меня опять сгоняют с палубы. Мол, Джанкель, пошел вон, ты здесь не нужен, лучше раны иди зашивай, авось научишься.
Сверху слышен звон оружия. Мне надо наверх! Я должен быть там!
— Мэтр Джионс, позвольте мне подняться!
Голос лекаря деловит:
— Подай лучше корпию.
Новый раненый. В трюме стоит тяжелый запах крови и пота, раздаются стоны.
— Мэтр Джионс, прошу вас!
Не знаю, с чего мне хочется наверх, но мне нужно быть на палубе!
— Джанкель, не стой, как пень! Ланцет, живо!
Нy мэтр Джионс!
Передышка на пару минут.
— Джанкель!
Сижу, вытирая с лица капли нота. Вскакиваю, услышав свое имя:
— Да?
— Ты все еще здесь? Живо на палубу — и обратно! Одна нога здесь, другая там. Не вернешься через пару секунд — придушу собственными руками!
Бой заканчивается, и можно замереть, хватая ртом воздух, чувствуя, что спешка была излишней. Теперь можно развернуться, спуститься в трюм. С нашей стороны всего несколько раненых: неподалеку зажимает порез на плече Марк-канонир, один из тех трех колодников, которых спасли с острова.