Реалити-шоу "Замок"
Шрифт:
Нет, я, конечно, все понимаю, но я что-то не замечаю появления у себя супер-пупер способностей. Привиденистость — не в счет, это сиды виноваты. А так ну какие у меня возможности? Что я, взглядом могу предметы двигать? Или огонь щелчком пальцев зажигать? Или предметы из ничего создавать? Нет у меня ничего такого и не было. Правда, Анхелика вроде тоже ничего такого при мне не делала. Ллевеллинчик — тот да. Тот и стулья из воздуха доставал, и чего только не совершал. И вообще, когда он на меня так смотрел... Ой, нет, не будем о грустном! Сейчас начну его вспоминать, думать, не забыл ли он меня,
С каждым днем узнаю о себе все больше нового и интересного.
«Давайте подробнее рассмотрим сам обряд посвящения, через который проходит каждая Хозяйка. Рассмотрим для того, чтобы четко сформулировать, в чем заключается его нелогичность, а вследствие этого — и невозможность существования.
Итак, получая в свое пользование все те силы, речь о которых шла выше, Хозяйка Замка (прошу не забывать, что данное описание базируется на отрывочных сведениях из старинных баллад и сказок) обязана некоторое время поститься. Пройдя очищение голодом, девушка внезапно слышит звуки неземной музыки. Они льются отовсюду, заполняя окружающий мир и погружая ее в состояние, близкое к эйфории.
Следующий этап тишина. Она наступает внезапно и почти физически давит на посвящаемую. Так проходит минута, вторая.
Но и молчание не может длиться вечно. Грохот падения — и в следующие мгновения девушка понимает, что оказалась в туннеле, стены которого представляют собой книжные шкафы. Толстые фолианты, тоненькие брошюрки, томики с золотым обрезом и сочинения, о существовании которых уже давно забыли,— здесь есть все. Девица идет вперед, касаясь ладонью древних трудов. Тут даже младенец поймет, что подобное описание есть не более чем идиома, символизирующая получение знаний жрицей неведомой религии, ныне уничтоженной.
И наконец последний этап. Непосредственно посвящение.
Та, что практически стала Хозяйкой Замка, останавливается перед огромной стеною, сотканной из черного тумана, зачерпывает клубящийся дым обеими ладонями, умывается им.
Давайте говорить откровенно. Все это — не более чем сказка. И мы, как взрослые люди, должны понимать, что...»
Дальше я просто не смогла читать, меня разобрал смех. Ага, сила. Ага, посвящение. Интересно, что теперь считается неземной музыкой, от которой испытываешь экстаз? Та какофония, что слушал Тео? Других ассоциаций у меня просто нет! Чудненько!
Стоп! Куда это меня понесло? Ведь Анхелика тоже читала эту книгу и знает про стадии посвящения. Может, чуть дальше должен быть текст того самого телепортационного заклинания? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
Я впилась глазами в строчки.
«...должны понимать, что ничего описанного не было и быть попросту не может. Еще одним примером может служить стих-заклинание...»
Ура! Нашла!
«...заклинание, приведенное в одной из сказок…»
— О, моя голова! — тихо простонал какой-то голос.
Я вздрогнула и вскинула голову. Кого там черти принесли?! Только не говорите мне, что пришел хозяин этих апартаментов. Я этого не переживу.
ГЛАВА 26
ЧТО
Появившийся в непосредственной близости от меня мужчина меньше всего походил на инквизитора. Если, конечно, не предполагается, что священники подобного сана должны находиться в состоянии сильного алкогольного опьянения и смотреть на меня голубыми глазами самого несчастного человека в мире, у которого отобрали его любимую бутылку. К печальным синим глазам прилагались огненно-рыжие кудри и костюмчик в стиле «Я сбежал с кастинга фильма «Викинги», потому что испугался Керка Дугласа».
Мужчина вздохнул и вновь страдальчески взвыл:
Моя голова! Что эти чертовы ирландцы в свой мед мешают?! До изобретения виски еще пара столетий, а они... С-с-сволочи! Пить теперь буду только с Тором!
Я, выронив из рук тетрадку, ошарашенно помотала головой. Бред какой-то.
На меня вновь дыхнули свежим перегаром и мрачно поинтересовались:
— Гелла, солнышко, так и будешь стоять глазками хлопать или мы все-таки идем в Замок?
Я недоуменно икнула и тихо поинтересовалась:
— Мы знакомы?
— Нет,— пожал плечами мужчина,— но... о, моя голова! Все, завязал! Больше не пью! Так на чем мы остановились? Ах да. Мы незнакомы, но тот, кого ты знаешь под именем Тео, очень много о тебе рассказывал.
— Какой именно Тео? — осторожно уточняла я.
— Ну явно не тот, что в институте торчит,— скривился мужчина.— Так тыидешь?
Ой.
—А ты... вы...
— Лучше ты,— широко улыбнулся он, на миг скривившись (от головной боли, что ли?).
— Ты действительно можешь?
Я не договорила, но этого и не требовалось.
— Зря я, что ли, с Дагдой черт знает сколько квасил? — хмыкнул новый знакомый, как будто это мне что-то объясняло.— Пошли?
Я уже протянула ему руку, когда вдруг вспомнила:
— А собака?
— Что — собака?! — Мужчина удивленно покосился на меня.
— Почему она не кидается?
Он широко ухмыльнулся:
— А, собака… Да все в порядке, не волнуйся. Я просто ей пообещал, что, если будет гавкать, с Фенриком познакомлю.— Он на миг оглянулся на черного пса.— Хочешь к Фенрику?
Пес, испуганно моргнув алыми глазами, вжался в стену, тихо поскуливая.
— Не хочет, — печально констатировал мужчина.— А Фенрис [15] такой голодный. В последний раз лет сто назад ел, не меньше.
Может, хватит лясы точить, а? Бери ее за руку — и вперед!
Пока я, ошалело хлопая глазами, пыталась понять, какая связь между голодом неизвестного мне Фенриса и неожиданным испугом пса, мужчина щелкнул пальцами, и воздух передо мною подернулся легкой дымкой, через которую проступили очертания знакомого холма, поросшего вереском. Ой...
15
Фенрис — в скандинавской мифологии огромный волк, сын Локки и великанши.