Реалити - шоу
Шрифт:
— В письме сказано, что решение окончательное.
Я снова стал рассматривать карту, прикидывая варианты, и вдруг понял, что повод нашёлся. Стараясь не заулыбаться, я повернулся к Вероне.
— А я всё-таки попробую.
— Что попробуешь?
— Ну, это, съездить, поговорить. Может вопрос выеденного яйца не стоит.
Верона почему не обрадовалась.
— Ты это серьёзно?
— Вполне.
— И как ты это себе представляешь?
— Как? Просто приеду и поговорю.
Верона
— Придётся ехать через земли баронов, которых ты убил. Там сейчас траур, и я не знаю, что они предпримут через неделю.
М-да, аргумент очень весомый. Ехать туда в одиночку — почти гарантия смерти. Но остановиться я уже не мог.
— Хорошо, возьму с собой полусотню.
— Против пятитысячного города, против городских стен?
— Сидя здесь, мы всё равно ничего нового не узнаем и не изменим.
— И когда думаешь ехать?
— Да вот пообедаю, и через пару часов можно ехать.
Верона долго молчала, вглядываясь в меня.
— Бросаешь меня? — спросила она неожиданно.
Я поморщился от такой проницательности и попытался смягчить формулировку.
— Здесь мне делать нечего. А там, может, будет хоть какая-то польза.
Верона снова долго молчала.
— Не откажешься пообедать со мной?
Не хотелось обижать её напоследок, и я согласно кивнул.
— Давай через час. Я пока скажу Хенрику, чтобы готовил людей, сам соберусь. И это, не надо разносолов. Что-нибудь простое и сытное.
Хенрик выслушал приказ, поглядел на солнце, немного подумал.
— Времени уже достаточно много. Может лучше выехать утром? И время на подготовку будет больше.
Я тоже поглядел на солнце.
— Можно и завтра. Можно и через неделю. А можно и вообще никуда не ездить, просто сидеть и ждать, когда приедут в гости к нам — Хенрик воспринял мои слова как ехидство, встал по стойке смирно, а я больше испугался, что завтра могу на такое и не решиться — Короче, выезд через два часа. Или это слишком быстро для ваших солдат?
Хенрик сделал равнодушное лицо.
— Какую полусотню возьмёте, милорд?
— На ваше усмотрение. Но есть нехорошее подозрение, что придётся ещё и драться.
Хенрик кивнул.
— Через два часа всё будет готово.
Собственные сборы я закончил за пять минут. Гусля принёс дорожную сумку, я кинул в неё пару комплектов белья и решил, что этого мне хватит. Потом что-то засомневался — ведь если и вправду придётся разговаривать с горожанами, то надо бы выглядеть попредставительней. На всякий случай положил ещё и новенький костюм для парадных выходов. Что ещё? Оружие и деньги со мной. Значит готов.
Гусля было заикнулся, чтобы взять и его,
Обед прошёл скованно. Верона поняла мои слова немного по-своему. Никаких салатов и десертов, сплошное мясо во всех видах. И даже бутылочка вина. Не зная, как себя вести, я ел и ел, стараясь наесться впрок. Да и о чём говорить? Весёлое не вспоминалось, о плохом говорить не хотелось. Верона сидела тихонечко, даже не притронулась к еде. И смотрела, смотрела на меня. Под конец я не выдержал.
— Верона, я уже решил, и это не обсуждается. И не хорони меня раньше времени. Съезжу и посмотрю, делов — то.
— Ты вернёшься?
Я замялся. Врать не хотелось, но и говорить правду было немного жестоко.
— Я сделаю всё, что зависит от меня, — ответил я немного туманно — но есть ещё и судьба — и Эли, закончил я про себя. И что он ещё придумает — неизвестно.
Верона после слов о судьбе замерла, потом еле слышно выдохнула.
— Раз ты решил, значит так и надо. А я буду ждать.
Когда мы вышли во двор, все уже были готовы и ждали только меня. Не желая затягивать проводы, я сразу уселся на коня, повернулся, чтобы сказать что-нибудь на прощание, но слова сразу пропали — Верона стояла неестественно прямо, смотрела на меня, не отрывая взгляда, и по лицу непрерывно бежали слёзы.
Успокаивать, врать, обещать? Больше мы не увидимся. И сюда я уже точно не вернусь, во всяком случае, по своей воле.
С трудом отведя взгляд от лица Вероны, я махнул рукой отряду
— Вперёд!
Дорога, как ни странно, прошла без приключений. Может мы даром никому не нужны были, а может сыграла роль готовность отряда к атаке в любой момент. Уже вечером, когда вокруг начались безлюдные места, полусотник Пеко, командовавший отрядом, приказал всем одеть кольчуги. И двигались мы по всем правилам — и впереди и сзади колонны боевое охранение. Если места казались подозрительными, то отправляли и боковое охранение. При устройстве лагеря никто не филонил, а уж заснуть на посту и вообще было бы чрезвычайным происшествием.
Двигались мы по достаточно оживлённой дороге, и вид мрачных солдат, наверное, производил сильное впечатление на встречных. Я не собирался таиться, и слухи о нашем движении расползались во все стороны, обгоняя нас. Только этим можно было объяснить то, что стоило нам встать лагерем, как к нам в гости являлся какой-нибудь местный начальник. Вежливо представлялся, вежливо интересовался, не надо ли чего. Очень — очень осторожно интересовался целью поездки. Узнав, что я еду «поговорить» с мятежным городом, ещё более осторожно оглядывались на моих солдат.