Реализация
Шрифт:
– Благодарю за доверие, товарищи, — тихо произнёс он. — Будьте уверены, я не подведу.
– Можете садиться, товарищ Леонов, — разрешил я, и, когда мой новый начугро сел, произнёс:
– Теперь предлагаю обсудить текущие дела. А начну я, пожалуй, с ночного происшествия…
Не люблю длинные и бесполезные совещания, на которых, как правило, за тоннами «воды» не видно реальных дел, поэтому постарался уложиться в двадцать минут, а потом всех отпустил заниматься текучкой.
Стоило только последнему сотруднику покинуть кабинет, как в дверь бочком протиснулся незнакомый мужчина лет сорока с
– Разрешите? — скромно спросил он.
– Входите, коль вошли. Вы по какому вопросу, товарищ…
– Жаров, — представился он. — Уполномоченный ГПУ по Рудановску. Пришёл познакомиться с новым начальником милиции города.
– Очень приятно, товарищ Жаров. Могу я попросить вас показать удостоверение?
– Доверяй, но проверяй, — ни капли не смутился Жаров. — Всё правильно делаете, товарищ Быстров. Бдительность не помешает.
Он показал удостоверение. В отличие от большинства милицейских, на нём имелась пусть слегка потёртая и поцарапанная, но всё-таки фотокарточка.
Я мысленно сделал себе заметку: всерьёз заняться этим вопросом и обеспечить сотрудников милиции нормальными документами, а не филькиными грамотами, как сейчас.
– Убедились? — ухмыльнулся чекист.
– Да, спасибо. Ещё раз прошу — без обид.
– Да какие тут могут быть обиды! Сесть разрешите? — суеверия насчёт «присаживаться» вместо «садиться» то ли ещё не родились, то ли не вошли в обиход.
– Ну как я могу отказать уполномоченному ГПУ, — любезно улыбнулся я. — Правда, я привык, что обычно меня к вам на разговор приглашают, а вот чтобы оттуда сами пришли… Честно говоря, в диковинку.
– Ну, может, это в столицах всяких так водится, а у нас городок маленький, все друг друга знают и потому по старинке, без церемоний, — гость занял предложенный стул. — Ну что, будем знакомы? Жаров, можно по-простому, Архип.
– Быстров, можно Георгий. Удостоверение показать?
– Не надо, — отмахнулся Жаров.
Я понимающе кивнул. Зуб даю, у него моих карточек — вагон. Готов поспорить, что с момента приезда в Рудановск уже нахожусь у чекистов в разработке — а иначе и быть не могло.
– У меня к вам доверительный разговор, Георгий, — придвинулся поближе Жаров. — Речь пойдёт о недавнем крушении поезда.
– Хотите ознакомиться с материалами?
– Потом. Сначала бы хотелось с вами обсудить. Знаете, детали разные, мелкие фактики… Хотелось бы представить картину в общем и с ваших слов.
Стопудово среди моих сотрудников имеются его осведомители, иначе просто быть не может, так устроен этот мир. Но мне пока опасаться ГПУ незачем, при всей «любви» со стороны Кравченко, я пока что «рулю» в границах дозволенного.
Я вкратце изложил основные перипетии, сообщил о загадочном Руслане, даже поделился с чекистом копией фотографии. В общем, всем видом продемонстрировал, что ничего от ГПУ скрывать не намерен.
– Спасибо, Георгий, — с одобрением посмотрел на меня Жаров. — Слушай, а чего мы друг другу всё выкаем, давай по-нашему, по-большевистски, на ты перейдём. Не возражаешь?
– Какие возражения, Архип?! На ты — так на ты.
– Вот и отлично, а то не
– Курите, — спокойно сказал я.
Жаров достал из внутреннего кармана пиджака портсигар, раскрыл и предложил мне угоститься. Я ответил отказом.
– Спасибо, некурящий.
– Завидую, — вздохнул чекист. — Я как с детства к этой заразе пристрастился, так всё бросить не могу. Доктор уже ругаться на меня устал. Все лёгкие, говорит, продымили. Завязывайте… А как тут завяжешь при нашей-то работе. Иной раз весь портсигар скуришь, пока успокоишься.
– Понимаю, — кивнул я.
Он достал толстыми грубыми пальцами папиросу, хорошенько размял, вставил в рот, задумчиво пожевал кончик, чиркнул зажигалкой, поджёг и с наслаждением затянулся.
– Эх, хорошо… Да, — вспомнил он. — Насчёт этого Руслана. Личность, между прочим, известная. Руслан Кауров, происхождения из дворян, кадровый офицер, дослужился при Врангеле до полковника. После того как Крым взяли, бежал во Францию, там связался с антибольшевистским подпольем. Слышали о такой организации — «Мужество»?
– Нет, — признался я.
На память приходил разве что пресловутый РОВС, но его вроде как создали несколько позже.
– Немудрено, за границей полно всякого сброда из бывших, и каждая сволочь так и норовит создать свою организацию. «Мужество» — одна из них. Объединяет по нашим оценкам не менее сотни участников: преимущественно офицерьё, но есть и «интеллектуалы»: какой-то профессор и даже несколько писак. В прошлом кропали фельетончики в газетах, а сейчас всякие статейки против советской власти. Штаб-квартира находится в Марселе. Во главе стоит генерал Курепов. Только если другие организации борются всё больше на словах, «Мужество» не гнушается и обычным террором, поэтому с ними у нас разговор короткий — выпотрошим на предмет ценной информации и сразу к стенке, — провёл ликбез чекист.
– То есть Каурову есть что терять?
– Если схватим — безусловно. А ты что — считаешь, что он не заслужил своей пули? — нахмурился Архип.
– С чего ты так решил? — удивился я. — Будь у меня возможность, сам пристрелил бы.
Чекист успокоился.
– Прости, привычка такая — всех подозревать.
– Сам такой, — усмехнулся я, почуяв в Жарове родственную душу. — Где искать этого Каурова знаете?
– Знали б, давно повязали, — горестно бросил собеседник. — Он тут много бед натворил… И ещё, — чекист помрачнел, — ты у нас человек новый, тебе сказать можно: кто-то прикрывает в городе эту сволочь!
– Бандиты? — уточнил я. — Алмаз или Конокрад?
– Если бы… Кто-то из своих. Может, у нас, в ГПУ, а, может, в милиции, — со злостью произнёс Архип. — Иначе б давно Каурова повязали, а так всё ещё коптит воздух на свободе… сволочь!
Поделившись со мной информацией, чекист ушёл.
Я остался один и приступил к рутине: предстояло разгрести воистину Авгиевы конюшни, накопившиеся после гибели предыдущего начальника.
Сто лет пройдёт, и ничего толком не изменится. Бумаги, бумаги, бумаги… Словно и не перемещался из двадцать первого века в двадцатый.